Хуй
Песок
Ще́бень
Цемент
Вода
- Да...
- Въеби говна. Сюда блядь тащи
- Фуф...
- Мэшай
- ...
- И пэска добав
- Хватит?
- Сып. До конца высыпывай
- ...
- Далбаеб
- ...
- Ноги торчат
- А молодой на жопу смотрит
- Пыдорас
- И хуй колом!
- А-ха-ха-ха!
- Воды еще надо
- Ведро?
- Два
- Дахуя будэт э
- Не в первый раз рожаю
- Может кувалдой ебнуть?
- Так сойдет. Не всплывет
- Говно всплывет
- ...
- На голову лить чтоль?
- Блядь, какой же ты конченый...
- В яйца прицеливайся!
- А-ха-ха-ха!
- Кувалда нада
- ...
- Я бы ебнул
- По голове себя ебни
- Ты бы и шакала ебал
- Завались нахуй
- А-ха-ха-ха
- Хуево получается, нужно было больше говна мешать
- Руки топором и в кучу. И заливать
- А где ты раньше был?
- В пизде
- Тогда кувалду неси
- Здеся я
- ...
- Пиздец
- Закручивай!
- Сука
- И на себя тяни
- Трещит падаль
- Бэй!
- ...
- ...
- Блядь, по колену бей!
- Куда так лупыш?
- Вторую давай
- Наматывай ее суку
- На себя тяни!
- Да-а-а
- Сука...
- Топор!
- ...
- Блядь, сюда его дай! И держи крепко
- Ой нахуй...
- А-ха-ха-ха!
- СУУУКА!
- Ботинки не заблюй!
- А-ха-ха-ха-ха!
- Сука блядь
- Бля, я сейчас обоссусь...
- А-ха-ха!
- Ну и рожа!
- ...
- Ой бля... А-ха-ха-ха!
- А-ха-ха-ха-ха! Ой мама!
***
Закатанным рукавом строительной робы, Никитка неуклюже вытирал блевотину с пухлых губ. Михалыч стоял рядом со своим воспитанником, и по-отечески лаского смотрел на него усталыми глазами. "Дело молодое!" - читалось в них - "Подрастет еще пацан, пообвыкнет". Вместе с этими двумя, обхватив себя за живот и согнувшись пополам, от всей души хохотал Роман. Парень ну никак не мог остановиться! Неделю назад Рома вернулся домой из зоны, куда он загремел на целых пять долгих лет из-за чудовищной ошибки суда, и дышал теперь сладким воздухом свободы, который пьянил его как молодое вино, и обещал впереди так много всего, что голова у Романа шла кругом...
Братья Намазовы держались как обычно немного в стороне от своих товарищей, но также как и остальные рабочие, они добродушно улыбались в Никиткину сторону железом и золотом.
А в это время, вместе с подсыхающей на закатном солнце Никиткиной блевотиной, в ржавых металлических бочках, с замученными до смерти и частично расчлененными человеческими телами внутри, начинала подсыхать строительная смесь.
Конец