Два компьютерных монитора очень аккуратно и тускло освещали стену позади меня, из колонок тихонько рассуждал о жизни Высоцкий. Где-то в углу лежала акустическая гитара, на кресле гордо восседала электрическая. Окна в мою комнату были зашторены всегда. И днем, и ночью. Диван, стоявший за мной, был небрежно застелен недельной простынью, а одеяло, скомканное, как будто лист черновика, лежало на полу, скапливая пыль. На столе была куча кружек, на полу лежали упаковки от всякого рода фастфуда. Посреди всего этого бардака, на подставке, аккуратно стоял учебник сольфеджио и открытка с Маяковским. Обычные убранства холостого мужчины.
Этой ночью я снова страдал бессонницей. Навязчивые и тревожные мысли не давали мне уснуть, мучая и терзая меня. Оставив попытки заснуть, я решил скоротать свое время на имиджбордах. Или я играл в игры? А может просто слушал музыку… Не помню, если честно. Но лишь помню, что тяготило меня в тот момент многое. Я уже очень давно живу с каким-то грузом на душе. Как то раз меня спросили: "что ты чувствуешь прямо сейчас?". Я ничего не смог ответить. Я просто не знал. На вопрос "что ты хочешь прямо сейчас?" в голове мелькнула одна мысль: "быть счастливым”. Но её я не решился озвучить, поэтому сказал, что ничего. Я стыжусь и боюсь своих желаний, чувств, эмоций. Мне сложно думать о каком то будущем. Мне очень трудно его представить. Но при этом нужно продолжать строить из себя уверенного и решительного человека. И это в меня заложено с самых ранних лет. Я не должен проявлять слабость. Никогда. Я должен твердо стоять на своем. Я не умею признавать своих ошибок публично, но при этом я регулярно унижаю себя за все свои поступки, что я когда-либо совершил. Это порочный круг, выход из которого я, наверное, не найду уже никогда. Спасала меня разве что музыка. А ещё меня спасала она…
Ах, как она была прекрасна. Её ловкие движения рук, грациозная походка, не самое привлекательное, но очень миловидное лицо, осанка и манеры. Мне всегда нравилось петь с ней вместе, потому что когда я пел с ней в унисон, я всегда мог быть уверен, что попадаю в ноты. Она открыла для меня музыку по-новому. Научила не просто слушать, а слышать и вылавливать. С ней я прогрессировал очень быстро. А два наших голоса как-то создавали собой некую акустическую магию. Магию, которая завораживала каждого, кто хоть раз слышал наш дуэт. Высокий и хрупко-стеклянный её голос, вместе с моим низким и бесконечно безнадежно-агрессивным… Не нужно было говорить ей, что я люблю её. Это было большой ошибкой. Не было в моей жизни человека ближе, чем она.
Я бросил взор в правый нижний угол монитора и посмотрел на часы. Было уже три часа ночи. Я неторопливо встал из-за стола, нашел на полу уже дырявые, но чистые носки, надел свои джинсы, уже изношенные до дыр. Рубашка на голое тело и бомбер отлично дополняли стиль. Собрав немытые волосы в пучок, я надел кроссовки и в таком неопрятном виде подошел к двери. Взглянув в зеркало, я не увидел там ничего нового. Там стоял все тот же небритый, нелепый и коренастый парень лет 25-ти. Я вышел на улицу и машинально потянулся в карман. Там неизменно меня ожидал главный атрибут – наушники. Это были простые беспроводные наушники белого цвета, но с очень хорошим звуком. Мне нравилось, что они изображают звук честно. Без прикрас. Не задирают частоты, не пытаются улучшить итоговый результат, а дают мне услышать то, что хотел сделать изначально звукорежиссер.
Как обычно, я двинулся туда, куда глаза глядят. Слоняясь по ночному тихому городу, я чувствовал себя так свободно, как не чувствовал никогда. Я подпевал, пританцовывал. Минут через 20 забрел на длинную улицу, укрытую от лунного света длинными клёнами и тополями. Вдоль двухполосной дороги стояли двухэтажные бараки, построенные пленными немцами в 50-х годах прошлого века. Уличные фонари давали свой тусклый и мерцающий свет. Я знал эти места очень хорошо и шел очень уверенно. Но в моменте мои глаза приметили какой-то образ во тьме. Присмотревшись, я понял, что это была девушка. У неё были длинные и вьющиеся волосы, одета она была в легкую ночнушку, на ногах у неё были босоножки. Это выглядело так странно и необычно, ведь на дворе стоял октябрь. Её волосы слегка колыхал ветер, а ночнушка так изящно развивалась на ветру… Сердце мое забилось чаще, а дыхание перевело. Я боялся сделать шаг в её сторону, чтобы случайно её не спугнуть. Вдруг, незаметно для меня, в её руках появилась флейта, на которой она начала что-то тихонько наигрывать. Музыка эта была невероятной красоты. Такой я не слышал никогда. Игрой она словно создавала ветер, осеннюю прохладу и свежесть.
Я решил пройти мимо неё и взглянуть на её красоту поближе, как бы невзначай. Проходя мимо, я тайком посмотрел на неё и застыл. Черты её лица были до боли мне знакомы, но я не мог вспомнить никого, кто был бы так же прекрасен, как она. На вид ей не больше восемнадцати лет, может даже младше. Я остановился и смотрел на неё минут пять. Ей же, казалось, не было никакого дела. Она играла с закрытыми глазами и по её телодвижениям было видно, что она сама наслаждается своей же музыкой. Как только она закончила, она отодвинула флейту от лица и, по-доброму и с интересом улыбнувшись, взглянула в мою сторону.
– А я давно вас заприметила. — Девушка взглянула на меня и её зеленого цвета глаза блеснули светом. – Ещё когда вы остановились на том перекрестке.
Я не знал, что можно сказать, но просто стоял и рассматривал её.
– Чего же вы на меня так смотрите? – С прежней улыбкой сказала девушка. – Похитить хотите что-ли?
– Извините… Просто я не очень хорош в этом… – Неуверенно и запинаясь сказал я.
– Не очень хорош в чем? В музыке что-ли? – Девушка снова посмеялась, но это был искренний смех, лишенный сарказма или издевательства. – Это не беда. Всегда можно наверстать.
– В общении с девушками... – Я слегка оправился и попробовал сделать ей комплимент. – Особенно с такими красивыми и необычными, как вы.
Девушка видно засмущалась, слегка склонилась в реверансе и улыбнулась. Боги, как же прекрасна была её улыбка. Как изящно она поклонилась. И неужели я не отталкиваю её? Незнакомка выбила меня из мыслей.
– Не хотите пройтись? – Сказала девушка с легкой тоской, чуть помолчав. – Я уже давно не гуляла по ночному городу.
– Мы ведь едва знакомы. Неужели вам вовсе не страшно? – спросил я.
– А почему же вас бояться? Будь вы каким негодяем — уже сделали бы какую-нибудь гадость.
Я, робко, но по-джентльменски, подставил ей свою руку. Она нежно, но быстро взяла меня под локоть и мы зашагали в неизвестном направлении. Шли мы молча, но слова и не нужны были. Я шел под локоть с красивой девушкой. Небритый, с грязной головой, в рваных джинсах и кроссовках. Пару часов назад я о таком не мог даже мечтать.
– Скажите, пожалуйста, а как вас зовут? – Обратился я к своей спутнице.
– А вам зачем? – Вежливо поинтересовалась дама.
– Как это “зачем”? – Я слегка замнулся. – Чтобы знать, как мне к вам обращаться и как вас называть.
– У меня, на самом деле, очень необычное имя для наших краев. Зовут меня Медея.
– Помнится, в детстве у меня была книжка про древнегреческую мифологию… –
Я не успел даже начать мысль, как она тут же меня перебила:
– Да, я знаю, о ком вы говорите, – с тоской произнесла дама, – мне так ещё учителя в школе говорили. И другие дети дразнились потом.
– Простите… Я не знал. Я не хотел вас оскорбить, ни в коем разе. Скорее даже
наоборот. Меня, как личность творческую, очень привлекает ваше имя.
Я попытался исправить положение, как мог. Но я и правда не хотел её обидеть.
– Ничего, все в порядке. – Девушка посмотрела на меня. – А мы можем перейти на “ты”?
– Да, конечно. Не вижу никаких проблем!
– А чем в… Ты занимаешься? – Спросила Медея и опустила взгляд в землю.
– Я… Я занимаюсь музыкой. Сочиняю её, исполняю на концертах. Ещё иногда играю концерты у других музыкантов. Этим и зарабатываю на хлеб.
– И как? Нравится?
– Да. Я трачу много денег на оборудование, инструменты, уроки, но мне нравится отдача. Мне нравится момент дрожи и волнения перед концертом. Нравится быть частью чего-то… Волшебного. Музыка - это волшебство.
Девушка посмотрела на меня глазами, полного счастья.
– А ты хорошо играешь? – В её глазах словно загорелся огонь. – Ты, должно быть, гитарист? Нам надо сыграть вместе!
– Да… Было-бы недурно.
Я пытался казаться спокойным, но сердце мое едва не выпрыгивало из груди. Неужели нашлась она – родственная душа?
– Ну так что, сыграем как-нибудь? Я принесу ноты! – С вдохновением сказала мне Медея.
– Сыграем. Можешь прийти ко мне, я запишу адрес.
Девушка видно замялась. Я, конечно, очень умный человек, вот так с ходу приглашать к себе едва знакомую встречную, пусть и такую… Манящую. Мало-ли она меня за какого извращенца примет.
– Нет… – Словом словно садануло по сердцу, пусть и сказано оно было с тоской. – Давай лучше завтра на месте нашей первой встречи?
– Тоже неплохой вариант, но не перебудим ли мы соседей?
– А мы отойдем от них подальше.
Я и Медея ходили по ночным улицам, паркам, скверам, время шло незаметно. Мы разговаривали о музыке, поэзии, литературе, просто о жизни. Но вот уже и солнце поднялось из-за горизонта. Внезапно, Медея отпустила мою руку.
– Прости… Мне нужно идти. Приходи завтра, я буду ждать. До встречи!
Не успел я опомниться, как девушка убежала куда-то вдоль улицы и скрылась за поворотом. Я сразу же рванул за ней, ведь даже толком не попрощался, но её и след простыл.
Пока я шел домой, я упорно пытался вспомнить черты её лица, но ничего не получалось… Её образ словно стерли из моей головы. А что, если она не более, чем моя галлюцинация? Может у меня уже прогрессирует какая-то серьезная болезнь и я скоро сойду с ума? Это же было так… Реально. Это не мог быть сон, это не могла быть галлюцинация. Стоило мне пройти за порог дома, как я едва не ударился в слезы.
– Может, я ей просто не понравился чем-то? Например, в утреннем свете солнца она все-таки разглядела меня… Или ещё что-нибудь…
Я разговаривал уже сам собой. Я лег на диван, не раздевшись. Музыка из колонок все ещё играла. В моменте мне показалось, что она она больше не пожелает меня видеть. Разочарованный мыслью, что следующей нашей встречи уже не настанет, я поднялся с дивана, достал из холодильника пару бутылок тёмного пива и захотел залить свою тоску в пьяном угаре.