В моём ремесле повторение – мать учения.
…
В таком ключе провёл остаток дня, оттачивая движения до совершенства. Постепенно приходит ощущение, что ко дню концерта я подойду в достаточной кондиции, если не прекращу тренировки. Сегодняшний ужин несколько выбивается из нашего плана, но девочкам определённо нужно сделать небольшую паузу и сегодня отдохнуть. К тому же, они прилагают двойные усилия, ведь выступают не только на концерте, но и на фестивале. Отложив гитару и глянув на часы, решил уже начать собираться. Путь до ресторана не близкий, я даже примерно не особо представляю где он находится, поэтому выходить нужно пораньше. Покрутив в руках визитку, вышел в коридор и заказал заранее такси на указанный адрес. Только проговорив оператору район с улицей, сразу немного удивился. Это самый центр.
Николай: квартал Гиндза значит…
Повторил вслух, уже когда повесил трубку. Помнится мне, отец возил нас туда в театр, но никому кроме мамы представление не понравилось. Кабуки, если правильно помню. «Мастерство песни и танца». Быстро нацепив на себя костюм и причесавшись, уже стоял у входного порога в ожидании такси. Солгу, если скажу, что не нервничаю. Это моё второе погружение, так сказать, в мир высшего общества. Но, в этот раз всё должно пройти довольно гладко. Цели произвести хорошего впечатления не стоит, достаточно вести себя прилично, чего ждут от гостя, вдруг оказавшимся в чужой для себя среде. И конечно же внимательно наблюдать за работой официанток-горничных, это самое главное. Такси приехало точно к назначенному времени. Пожилой водитель, совсем не скрывая удивления, расспрашивал меня о предстоящей встрече. Видать не каждый день в самом дешевом экономе появляются такие гости, подумалось мне. Ведь, как только тот узнал, что я не то чтобы богат, а даже наоборот, расспросы враз прекратились и остаток пути мы ехали в полной тишине. Вероятно рассчитывал на некоторое количество чаевых, предоставляя подобный сервис, но получилось в точности наоборот – ехать в тишине для меня оказалось более комфортнее.
Николай: благодарю за поездку.
В последний момент решаюсь оставить старику немного сверху, за что получаю неожиданную благодарность в свой адрес. Поездка для вечернего времени суток, даже по моим меркам оказалась подозрительно дешёвой. За своё молчание он точно заслужил пару сотен. Наконец, оказавшись на улице, моему взору открылся потрясающий вид на парадную улицу квартала. Я, конечно, приметил её ещё находясь в машине, но полная картинка для меня раскрылась только сейчас. Район торговых центров, универмагов, баров и ресторанов. В последнее мне и нужно. Достав из кармана заветный билет, без которого меня и не подумают впустить во внутрь, сверил ещё раз адрес, пробежавшись глазами по буквам. Сомнений нет, я на месте, но знакомых лиц не видать. Сверив по огромным часам Сейко на одном из домов, лишний раз удостоверился, что приехал слишком уж рано. Хотел было уже вздохнуть из-за перспективы двадцатиминутного бесцельного слоняния по улице, как вдруг увидел знакомую машину. Тут все машины, в общем и целом, представляли собой дорогие иномарки, но одну я точно много раз видел. В тянущемся потоке, еле двигающимся в мою сторону, ехала машина моего партнёра по группе. Улыбающийся парень в солнцезащитных очках развеял последние сомнения, высунувшись из своего подъезжающего спорткара. Токио Райдер собственной персоной. Я приветливо махнул ему рукой, на что получил пару одобрительных гудков. Что он тут делает? Сидящая рядом с ним пассажирка быстро сняла этот вопрос, только я её увидел выходящей из машины.
Асакура: хорошо, что кто-нибудь знакомый тут есть.
Подбежала ко мне Мику… в горничном платье? Это несколько не состыковывается с моим образом. Сегодня случаем на тематический день нет никакого дресс-кода? Иначе зачем она так вырядилась? Хочешь стать официанткой-горничной, нужно думать как официантка-горничная и одеваться соответствующее?
Николай: боишься незнакомых мест?
Асакура: мне немного не по себе тут.
Не скрывая своего дискомфорта, робко отвечает Мику, ёжась от окружающих нас небоскрёбов и шума улицы. Этот наряд, в купе с её растерянным личиком выглядит довольно мило. Чёрт, нужно держать себя в руках, уже забываться начинаю, хотя вечер ещё не успел начаться.
Николай: можем зайти во внутрь, там должно быть поспокойнее.
Асакура: пожалуй… пошли.
Чуть подумав, Мику быстро соглашается с моим предложением. Мои слова про «там должно быть поспокойнее», вмиг рушатся, только мы поворачиваемся лицом к панорамным витринам ресторана. С улицы видно всё, даже больше! Зачарованно уставившись на витрину, вернее сказать, на проходящих туда-сюда настоящих официанток-горничных, протяни руку и сможешь дотронуться до них, меня посетило какое-то странно чувство…
Асакура: эй, Нико-кун, тебе нехорошо?
Николай: ась? С чего ты так решила?
Наконец, прочувствовав обеспокоенный взгляд подле себя, мне удалось оторвать взгляд от витрины.
Асакура: у тебя это…
Мику растерянно показывает рукой на свой губной желобок. Я повторяю за ней и ужасаюсь когда касаюсь чего-то влажного. То была кровь… из носа!
Асакура: тебе платочек дать?
Николай: нет, спасибо. У меня есть!
Резко развернувшись спиной, быстро начал перебирать карманы своего пиджака в надежде найти платок. Я его точно куда-то засунул, от волнения сейчас не вспомню куда, но... ага, кажется нашёл. Вернув себя в подобающий вид, я спешно поворачиваюсь обратно к девочке. У меня настолько давление подскочило от секундных гляделок, что я даже вытекающей из носа крови не заметил? Бой проигран даже не начавшись.
Николай: теперь всё в порядке?
Асакура: д-да…
Попытавшись скрыть смущение, успокаивает меня Асакура. И тут я всем нутром начинаю чувствовать, насколько сильно мы вдвоём пытаемся сдержать себя в руках чтобы не рассмеяться.
Николай: а, хорошо. Ну, это, надеюсь это останется между нами?
По-идиотски рассеяно что-то пробормотал. То должна была быть просьба не говорить никому об этом небольшом инциденте.
Асакура: я – могила!
К моему удивлению, Мику достаточно спокойно отреагировала и снова быстро согласилась. Что же, ладно. На неё можно положиться.
Николай: тогда можем зайти во внутрь.
Мы вместе достали из карманов заветные билеты и протянули их одному из стоящих на входе швейцаров. Проговорив приветствие по-английски, и продублировав оное по-японски, нас двоих наконец впускают во внутрь заведения. Только и успев сделать шаг, окружающая нас атмосфера вдруг переменяется. Городская суета вечернего города с рёвом машин и бесконечно спешащими взрослыми сменяется какой-то сказочной атмосферой праздника. Мне не с чем сравнить это ощущение, поэтому мы останавливаемся у входа вместе с Асакурой без малейшей идеи что нам делать и как реагировать. Заведение напоминало собой довольно сдержанный, но очень натурально воссозданный интерьер, с пронизывающей каким-то благородством и помпезностью в каждой детали. Начиная от лепнины на потолке со всевозможными узорами и огромной хрустальной люстрой, и заканчивая деревянной мебелью, точно добавляя ещё больше статусности заведению. Приросшие к полу, от околдованности окружением классического европейского стиля, так бы и стояли истуканами, если бы к нам не прибежала Кавашима. Кстати говоря, тоже в платье горничной!
Кавашима: ребята, вы пришли! Ну, как вам?
Ликующе кружась, риторически спрашивает нас Мари, беря под руку и начиная вести куда-то в сторону.
Кавашима: вы как раз вовремя, Эли уже ждёт.
Проходя мимо гостей, мы удалялись всё дальше в глубь зала, пока наконец не приметили за одним из столиков ждущую нас Эли. На всякий пожарный рука инстинктивно потянулась к платку, ведь и третья девочка оделась в платье официантки-горничной. Чёрт побери, они смерти моей хотят? Эли сейчас встанет изо стола и кровь снова ручьём польётся!
Эли: Ник, Мику, вы пришли.
Девочка аккуратно поднимается со стула, и, держа кончиками пальцев края юбки, элегантно опускается в положение полуприседа, чуть согнув колени и наклонив голову в небесной улыбке. Кажется, Эли уже успела подсмотреть приветствие горничных. Сердце бешено заколотилось и внутри всё забурлило.
Асакура: у тебя уже хорошо получается, Эли-тян!
Мари с Мику повторили друг перед другом это приветствие, которое, как сказала Эли, называется реверанс.
Кавашима: закажите себе чего-нибудь, а я пока схожу за напитками.
Отдав нам непонятно откуда взявшуюся папку с меню, сказала Кавашима и скрылась в потоке людей.
Николай: о-хо-хо, да тут же…
Только и успев взглянуть на список блюд, желудок грозно заурчал. Но, приняв пятизначные суммы за каждую из позиции, тот резко умолк в тряпочку.
Эли: да, морские блюда у семьи Кавашимы одни из лучших. Мари рассказывала, что у них собственная рыбная ферма.
Перелистывая одну за другой страницы, мои глаза пытались вцепиться хотя бы во что-нибудь, что было бы мне по карману.
Асакура: тут всё бесплатно.
Не выдержав более смотреть на мои жалкие потуги с выбором чего поесть, проговорила Асакура.
Эли: да, Мари угощает. Не стесняйся.
Прижалась ко мне Эли и принялась со мной выбирать чего подать к столу.
Николай: может, «это»?
Эли: хороший выбор, тоже хотела его попробовать.
Сидя напротив, с интересом смотрела на нас Асакура.
Асакура: чего заказали?
Николай: сашими с голубым тунцом. На первой странице.
Это одно из немногих блюд, которые я вообще смог разобрать. От вариаций названий и цен на них голова идёт кругом.
Кавашима: господин и госпожи сделали свой выбор?
Так же, как и ушла, так же внезапно появилась Кавашима с подносом в руке. Ой-ой, а девочка снова вошла в образ. Мику с Эли этого видно не замечают, но Мари сейчас ничуть не отличается от официанток-горничных в зале. Осторожно поставив бокалы перед нами, она внимательно стала слушать наш выбор с невозмутимым лицом полным профессионализма.
Асакура: два сашими с голубым тунцом и один дзувайгани.
Постучала Мику руками, словно клешнями краб и ответила за нас троих.
Кавашима: пожелания господина и госпож услышано, сиюминутно передам это на кухню.
Аккуратно поклонившись, Мари снова скрывается в интерьере.
Николай: значит, ваша репетиция продолжается даже тут?
Асакура: она ни на секунду не останавливается, Нико-кун.
Учтивым голосом отвечает Асакура.
Эли: верно, пока мы не будем уверены, что господин полностью удовлетворён.
Господин уж точно удовлетворён, одного платочка не хватит! Правда, я не особо привередливый зритель, могу говорить только за себя.
…
Девочки, не выходя из образа, одна за одной сменялись на почётную роль официанток. Пока приходилось только наполнять бокалы, и спрашивать у попеременно меняющейся за столом двоицы, чего они желают. На мой скромный взгляд, будь я членом жюри, остальные классы и вовсе бы не рассматривал – настолько уж милый образ в этих платьях с таким уровням сервиса они показывают. Что же, а вот и блюда! Очередь в этот раз упала на Мику с Эли. Девочки аккуратно обходили других посетителей, словно плывя по залу, держа в левой руке закрытые подносы. Подойдя к столу, с какой-то незаурядной последовательностью быстро начали раскладывать столовые приборы одни за другим, и, только закончив представление спешно поклонившись, быстро скрылись прочь.
Николай: обалдеть.
Не скрывая приятного шока от увиденного, проговорил я вслух.
Кавашима: а я что говорила, Эли с Мику просто прелесть.
Наконец, дав волю чувствам, передо мной переминалась Кавашима в привычную себя. Девочки прибежали через секунду и сели рядом, так же выйдя из образа.
Эли: ну, как тебе?
С нетерпением спросила меня Эли. Кажется, моё красное от смущения лицо говорило само за себя.
Николай: это было нечто.
Не будь вокруг нас с десяток гостей, чувствовал бы я себя более уверенно и открыто. Но, имеем что имеем, такова цена полного погружения в образ.
Эли: правда так считаешь?
Николай: если кто-то считает, что я не прав, пусть первым бросит в меня камень.
Кавашима: ого, как ты серьёзен.
Удивлённо протянула Кавашима.
Асакура: рада, что тебе понравилось. Мне было так неловко, но, когда вы рядом, девочки, вы даёте мне сил переступить через себя.
Кавашима: ха-ха, значит прокатиться в самый центр Токио в таких платьях оказалось очень действенным решением. Посетители сразу раскусят фальшь, если начнёшь краснеть перед ними.
Эли: ты совершила настоящий подвиг, Мику.
После мотивирующих изречений, девочки приступили к трапезе, и я вместе с ними. Конечно, особо поглазеть на девочек официанток постарше не представилось большой возможности, но и это шоу, с вложенными насколько это вообще возможно усилиями и желанием, меня поражало до глубины души. Что про блюда, получилось ожидаемо выше всяких похвал. Такое не получится приготовить даже Химицу, чего уж говорить про фестивальную еду, поэтому ничего определённого сказать про неё не могу.
…
Попрощались мы друг с другом уже будучи на улице у входа в ресторан. Кавашиму забрали родители, Асакуру - Райдер, а мы с Эли остались последними и стояли в обнимку в ожидании её водителя.
Николай: как прошла ваша семейная встреча?
Задавал я вопрос уставшей от событий сегодняшнего дня девочке.
Эли: знаешь, если дедушка ещё раз меня позовёт на подобные мероприятия, я пойду туда только вместе с тобой.
Николай: к такому повороту событий я окажусь не готов.
Эли: тогда тебе придётся объяснить это моему дедушке.
Обняв меня покрепче, Эли не осознаёт, насколько страшна может быть эта угроза. Снова выбор без выбора. Это называется принуждением!
Эли: прошло как всегда, скучно и тягомотно.
Николай: так всегда бывает, если занят чем-то неинтересным.
Эли лишь пожала плечами.
Эли: может быть.
Сказав это, к нам подъехала одна из чёрных иномарок семьи Кобаяши.
Эли: домой.
Скомандовала Эли водителю и враз задремала, прислонившись к моему плечу. Давно я не видел Эли настолько уставшей. Прижав покрепче, мы сидели на заднем сиденье и мчались по улицам Токио домой. Пока водитель ехал по центру, ещё встречались кое-какие машины, и даже работали светофоры, но отъезжая всё дальше, я всё больше не понимал куда мы вообще едем. Путь таксиста, по которому он вёз меня в ресторан ещё ярко отражался в памяти, но пейзажи за окном совсем не были похожи на те, что я видел ранее. Хотя частные дома мне кое-что напоминали, создавая в глубине души какое-то нехорошее чувство.
Водитель: приехали.
Проговорил водитель и включил в салоне лампы. Эли сильно прищуривается от внезапно появившегося яркого света и с сонными глазами уставляется на меня.
Эли: приехали, Ник.
Удерживая Эли, мы кое-как смогли выйти наружу. Девочка совсем сонная, чуть отойду и точно свалится на землю в неконтролируемом сне.
Эли: отведи меня домой…
Проговорив это – уснула. Вот незадача! Стоял я перед огромными воротами в особняк семьи Кобаяши, держа под рукой спящую наследницу этого дома. Ежели хочу донести её в таком виде - придётся брать на руки. Примерно представив как устроен их внутренний двор, я осторожно открыл калитку и вошёл во внутрь. Света горело достаточно, и единственная дорожка вела прямо туда куда мне нужно. Даже двери, к моему удивлению, оказались открытыми. Вот только внутри никого не оказалось, где вся охрана и прислуга? Зайти во внутрь дома оказалось пол беды, я совсем не представляю, где в этом огромном доме может быть комната Эли. Придётся совершить непростительное и нарушить сладкий безмятежный сон девочки, сопящей у меня на руках. Я аккуратно прислоняюсь к её ушку, и еле слышно пришёптываю:
Николай: где твоя комната?
Эли: наверх и направо…
На грани слышимости, что есть силы проговорила она. Второй этаж, плохо. Руки ноют от боли и ещё чуть-чуть – упадут в бессилии. И девочка вместе с ними. Пока счёт шёл на секунды, я что есть силы переступая через одну ступеньки мчался к комнате Эли. Это первый раз, когда я окажусь там. В любой другой непременно бы заволновался, вот только ноющие от усталости руки заняли все мои свободные эмоции в этот миг, поэтому сейчас я сама невозмутимость. Быстро открыв дверь и оглянувшись, сразу увидел огромную кровать близ одной из стен. Чёрт побери, пусть тут и потёмки, что глаза выколешь, но места достаточно, чтобы развернуться с девочкой в руках, поэтому мне не составило особого труда донести, вернее сказать, скинуть на мягкое одеяло кровати. Эли подобную грубость с моей стороны даже не заметила, продолжая всё так же сладко спать. Кто же знал, что команду «домой» её водитель воспримет буквально. С его стороны оно может быть и верно, но мне что теперь делать? Усталость в мгновенье ока улетучилась от осознания содеянного. Ну не оторвёт же мне голову её дед, потому что я вернул его внучку домой. Не оторвёт? Уставившись на дверь из комнаты тело замерло. Звуков в доме никаких нет, но свет горит. Так и должно быть? От чувства безопасности, по телу возвращается накат усталости. Девочка всё так же крепко спала, одетая в платье горничной. Конечно, эта картина настолько для меня мила, что я готов смотреть на такое каждый божий день, но Эли мало обрадуется, если на утро её платье вдруг окажется безвозвратно помятым. С такой привередливой тканью уж точно! Раздев до нижнего белья и укрыв одеялом, оставил в таком виде, с полным не понимаем что мне делать. Была мысль вызвать такси, но я даже точного адреса не знаю, чего уж говорить о том, чтобы бесшумно вернуться обратно к воротам. Посчитал везением, что никому на глаза не попались. Так что, всё больше одолеваясь усталостью, в голову ничего не приходило лучше, чем раздеться и лечь подле Эли. Если Кобаяши Джун убьёт меня, увидев рядом со своей внучкой на её кровати, я буду не против. Настолько её люблю, так сильно рискуя сейчас своей жизнью.
…
[Конец 10 дня]
[Это касается Химицу]
Николай: это касается Химицу.
Резко ответил я за неё, что та даже подняла на меня голову.
Ито: хорошо, тогда я вас внимательно слушаю.
Рюноскэ-сан покрутил в руке стакан, и отпил после сказанного. Теперь оба человека смотрели на меня в ожидании, что я что-то скажу.
И только сейчас до меня доходит, что никакого плана я ещё не успел придумать, что плохо, но деваться уже некуда.
Николай: меня беспокоит то, что происходит с Химицу в последние дни. Я не до конца понимаю причину происходящего, но точно уверен в одном: что-то у вас произошло, и я...
Ито: что за вздор!
Эмоционально взмахнув рукой, с плеча перерубает мой рассказ господин Рюноскэ.
Химицу: дай ему договорить.
К моему, вернее к нашему с Рюноскэ-саном удивлению, как раскат грома в ясную погоду, вмешивается в разговор Химицу. Стоя с пустым взглядом, безэмоциально скомандовала, что даже её озадаченный отец не смог подобрать слов, и продолжал сидеть с приоткрытым ртом, словно оледенев. Та, до сего момента пугающая сторона моей лучшей подруги, прямо сейчас помогает мне. Не зная, как реагировать на подобный сценарий, да и времени на подобные глупости просто нет, я продолжил, воспользовавшись созданным Химицу окном.
Николай: если это связано со мной, или с нашими с Химицу отношениями, то я должен знать, чтобы помочь исправить ситуацию.
После моих слов, в комнате нависла неловкая тишина. Мой слепой подвиг с большой вероятностью обречён на провал, ошибись я в хоть одном из предположений.
Ито: а с чего ты решил, что твои с моей дочерью отношения, или даже ты сам, являются причиной...
Химицу: тогда, будь добр, просвети меня!
Девочка, стоящая по правое плечо от меня, вспыхивает в нетерпении и гневе. Химицу я вижу впервые такой. Прямо противоположная сценка той, которую я по неосторожности увидел пару ночей назад. Только тогда в гневе был господин Рюноскэ, ходящий по дому и о чём-то бурно спорящий со своей дочерью.
Химицу: объясни мне и Нико-сану, почему мне нежелательно общаться со своими друзьями? С Нико-куном? Почему ты хочешь переехать? Почему я должна всё скрывать?
Переехать? Ситуация пошатнула моё равновесие в споре. Да так, что мне оставалось только наблюдать чем эта перепалка закончится.
Ито: но как же...
Химицу: может ты спросишь меня? Как мне будет лучше, а не только тебе?
Рюноскэ-сан молчал, пытаясь подобрать слова.
Химицу: ты не думал, что это может ранить меня?
Её глаза залились красным, а тон повышался с каждым произнесённым словом. Она не могла более держать себя в руках.
Химицу: НЕ ДУМАЛ?
Раздался девичий крик, эхом отразившийся в моей черепушке. Я догадывался о её переживаниях, но не думал, что всё настолько может быть серьёзным. Звук враз прекратился, передав эстафету гробовой тишине. Рюноскэ-сан залпом выпил стопку и потёр переносицу. Химицу стояла рядом, злобно глядя на него, в ожидании ответов на мучающие её вопросы. Судя по переменно меняющемуся взгляду её отца, он колебался стоит ли моих ушей то, что он сейчас скажет.
Ито: хорошо.
Тихо промолвил Рюноскэ-сан, прежде чем опустошить вторую стопку.
Ито: раз это касается и тебя, Николай-сан, ты тоже должен знать.
Касается и меня... Значит мои подозрения оказались верны. И это значит, сейчас я услышу правду? В горле пересохло.
Ито: вам лучше присесть.
Неуверенно подойдя к столу и скрипнув об пол ножками стула, мы уселись рядом друг с другом с предвкушенными лицами. И возможно с глубоким страхом внутри. Так подсказывало шестое чувство, давая неясные намёки мозгу: радоваться или бояться, ведь обратного пути более не будет. Если хочу и дальше оставаться в неведении, то это последний шанс чтобы встать, развернуться и оставить мою подругу наедине с её проблемами. Разумеется, я никогда в жизни так не поступлю, но мозг подсказывает, что такая возможность у меня конечно же есть.
Ито: точно не знаю, когда это началось, может это вообще наследственное, Химицу с рождения была болезненным ребёнком. Но после нашего переезда сюда, многое поменялось.
Рюноскэ-сан, проговаривая эти слова смотрел скорее на меня, чем на Химицу. Смотрел на причину проблем? Или быть может не нашел сил посмотреть в глаза своей дочери? У Химицу тем временем ни одна мышца не дрогнула.
Ито: так уж получилось, может счастье упало свыше, не знаю, но мы стали соседями. Для моей дочери найти родственную по её матери душу – большая удача!
Николай: вы про то, что она с Союза?
Рюноскэ-сан кашлянул. Я знал, что Химицу наполовину русская, но не более того. Она мало говорила про свою мать, не хотела бередить старые раны.
Ито: я очень обрадовался, что вы довольно быстро подружились, и так скажем, помогали и поддерживали друг друга стать частью японского общества. До определённого момента.
Моё лицо приняло вид полного непонимания. Про какой момент говорит Рюноскэ-сан? Чуть потерев виски, тот продолжил.
Ито: когда погибли твои родители... Мои друзья по совместительству, чего уж тут, это был тяжелейший удар для нас всех, и мы как могли попытались смягчить переживания, особенно Химицу и твоя подруга-иностранка. Кажется, на протяжении недели, каждый день возил их двоих к тебе в больницу.
Николай: это я хорошо помню, и очень благодарен вам с Химицу за это.
Ито: ...и, несомненно, эта потеря невосполнима, она навсегда, на всю жизнь. Но главное, что тебе удалось вернуться, так скажем, в обычное русло. Снова наслаждаться жизнью... Со стороны, по крайней мере, мне так показалось. Как показалось, наверное, и моей дочери.
Рюноскэ-сан решил подвести свой рассказ таким образом. Начать с самого начала, как он представляет и видит эту ситуацию.
Ито: так было до недавних пор.
Его глаза, наконец, повернулись на Химицу. Однако та никак не отреагировала. Внимательно слушала.
Ито: ты уверена, что он должен знать?
После недолгой паузы, спросил у своей дочери Рюноскэ-сан. Знать что? Дыхание затруднилось. Сравнимо с удушьем от держащей крепким хватом моё горло невидимой рукой. Но это сейчас второстепенно. Важно только что сейчас сказанное.
Химицу: да.
Девочка ответила с тем же тоном, не задумываясь, но голову опустила. Почему об этом не расскажет сама Химицу? Я не должен был никогда об этом знать? Тайна, до сего момента глубоко зарытая между двумя людьми, сидящими сейчас в этой комнате, станет раскрытой для меня.
Ито: в тот день, когда вернулась в Японию твоя подруга, моя дочь не выдержала.
Николай: что?
Язык присох к гортани от услышанного.
Ито: я знаю, что и для тебя эта новость с возвращением – скверная. Особенно для тебя.
Это ещё мягко сказано. Но меня мучало другое.
Николай: что значит «не выдержала»?
Обращался я к Химицу и её отцу одновременно. Это звучало так, словно сейчас рядом со мной сидит никак не Химицу, а кто-то другой. Чужой человек, ничуть не похожий на Химицу. Только внешностью, голосом... Постойте, это и есть Химицу, тут не перепутаешь! Сказанное Рюноскэ-саном никак не укладывалось в голове. Химицу, опустив голову, так и не проронила не слова. Рюноскэ-сан, сделав очередной глоток, продолжил:
Ито: в тот день я вернулся с работы, но никого не оказалось дома. Сначала мне так подумалось. Было довольно поздно, свет в комнатах не горел. Решил, что моя дочь снова у тебя задержалась. Однако, включив свет – свой дом я не узнал.
Прикованным вниманием к его рассказу, мне послышалось как Химицу сжимала кулаки под столом. Девочка вся тряслась, то ли от стыда, то ли от злобы. Из-за спущенной чёлки не разобрать выражения её лица.
Ито: разбитая посуда, перевёрнутый стол, вырванные с петель дверцы. Подумал, что нас ограбили, хотя сигнализация молчала.
Жидкость в бутылке забулькала, переливаясь и заполняя очередную стопку.
Химицу: ...а в углу была - я.
Поставила точку в рассказе, еле слышно проговорив, Химицу. Визит Кати вызвал у неё приступ ярости? Вспоминая её приезд и детективный шизобред с записками и слежкой – поступил бы подобным образом. С такой паранойей благо себе не навредил, не говоря уже и об остальных. В голове такая мысль была, но делать подобные действия я не стал. Но делал другие, и сложно сказать какие по итогу оказались хуже.
Химицу: но было это всего раз. Не знаю, что на меня нашло в тот момент.