Отец протягивает два билета молодому стюарду на входе, который после секундного замешательства опускает взгляд на меня с непонимающим видом.
Отец: всё нормально, он со мной. Это мой сын.
Отец прижимает меня рукой за плечо и начинает улыбаться парню перед нами. Сегодняшняя дата была обведена в календаре ещё несколько недель назад. Мой первый очный поход на концерт, да ещё и сразу на Journey! Будучи, только ставшим учеником средней школы, мой новый друг, и по совместительству одноклассник – Кёске, точно обзавидуется, когда узнает где я сейчас нахожусь. Отец достаёт из внутреннего кармана куртки ещё какой-то документ и протягивает её контролёру. Тот внимательно его разглядывает, попутно уточняя что-то у своего коллеги. Их диалог оканчивается после пары беглых фраз, после чего один из них возвращает бумагу обратно моему отцу.
Наконец, нас двоих пропускают через металлические рамки, и мы попадаем в общую зону. Несмотря на то, что мы пришли сильно заранее, чтобы занять места поближе к сцене, народу – не протолкнуться! Будь я один в этой толпе, меня бы точно затоптали и не заметили.
Отец: твоя группа, похоже, очень популярна?
Саркастически спрашивает меня отец, с интересом уставившись на огромный баннер с участниками группы, с явно вычурными нарядами, которые надевают только в музыкальных клипах или в дурацкой рекламе.
Помимо эластичной полиэстровой афиши на несколько десятков метров в длину, для гостей мероприятия приготовили тематические магазины с атрибутикой, пластинками, и морей других сувениров. Но сейчас они волновали меня меньше всего, хотя и неплохо было бы зайти в них после концерта. Я обернулся назад и обомлел. Стадион начал заполняться нескончаемым потоком людей, и никто из входящих не удосуживается потратить время на плакаты и магазины атрибутики - все стремятся встать поближе к сцене!
Николай: пошли, иначе все места займут!
В панике я дергаю за рукав рубашки отца и начинаю трясти взад-вперёд его руку.
Отец: идём-идём.
Лицо отца начинает выглядеть слегка разочарованным от моей просьбы. Хотя, может, мне просто показалось. Тем не менее, мои слова заставляют его выпрямиться и проследовать по пути проходящему рядом с нами потоку людей. Я иду следом и стараюсь от него не отставать.
Николай: их песни уже и на японском радио крутят. Даже пока ехали на стадион – они играли в машине.
Отец: о как!
Стараясь выглядеть участным, вскрикивает отец. Его никогда не интересовала музыка, однако для сегодняшнего дня он даже отпросился с работы, чтобы сопроводить меня на концерт.
С каждым шагом толкучка чувствовалась всё сильнее. У отца уже не получалось просто обходить посетителей, хотя до сцены ещё идти прилично. Волей-неволей приходилось расталкивать зевак чтобы пройти дальше. Позади начало слышаться недовольное бурчание. Я поворачиваю голову на шум и сталкиваюсь глазами со свирепым взором какого-то парня в кожанке. Он быстрым шагом направлялся в мою сторону, расталкивая всех вокруг. Не мы одни хотим подойти поближе к сцене.
Парень: расступись!
Не дожидаясь ответной реакции, он толкает локтями стоящего радом со мной человека с такой силой, что тот еле удерживает равновесие. Организм слегка охает от удара в бок, когда следующей его жертвой становлюсь уже я. Согнувшись от боли, мне только и оставалось как смотреть ему в спину. Только когда он скрылся в толпе людей я начал понимать, что отстал от отца. Я робко попытался позвать отца, но перекричать фоновый шум оказалось практически невозможно.
Николай: п-а-а-п!
Кричал от стресса я уже по-русски. Однако, мой молящий крик и на этот раз остался неуслышанным. Сердце заколотилось в странном предчувствии. Я что, потерялся? Толкучка за это время и не собиралась прекращаться. Стоящий в самом эпицентре давки, я безучастно двигал головой, тщетно пытаясь определить в какую сторону нужно идти. Взгляд пытался ухватиться за что-то конкретное, но из-за высоких плеч взрослых всё, что мне удавалось разглядеть – это высокие спины окружающих меня людей. Ладно бы, это было бы единственной моей проблемой, с секунды спустя положение моего тела окончательно приняло вид бездвижной куклы, намертво скованной окружающими меня людьми. Ноги инстинктивно начали болтаться, когда я перестал чувствовать землю подо мной. Поднятый ввысь, и сдавленный со всех сторон – меня остались слушаться только руки. Двинув ими, чтобы освободить хотя бы немного места, я в секунду теряю последние силы, в ужасе осознавая, что последнюю минуту из-за паники не сделал и вдоха.
Николай: а-х...
Темная пелена перед глазами окончательно смазалась с видом на серые спины окружающих меня людей, ознаменования начало надвигающегося приступа. Неужели это конец? Мыльная картина с каждой секундой становилась всё более тёмной, пока, наконец, последний лучик света окончательно не исчезает во мраке окружающей действительности. Не имея более сил и возможности сопротивляться, мышцы тела с облегчением расслабляются, создавая ложное чувство безопасности. Конечности, будто по приказу сдавшиеся следом, перестают сдерживать усилившееся с каждой секундой давление, отрубая один за одном свою чувствительность.
Боль проходит, но всего на миг. Чтобы нахлынуть стократно с новой силой и размазать меня как желе в мгновение ока.
...
Я резко вскакиваю с кровати с прижатой к груди рукой. Похоже, мне снова приснился очередной кошмар из детства, созданный моим больным воображением. Пальцы рефлекторно прислонились к лицу, потерев переносицу. Отпечатанный на сетчатке послесонный туман всё ещё перекрывает часть обзора, однако тот быстро рассеивается, восстанавливая ясность в глазах. Потратив немного времени, чтобы прийти в себя, я поворачиваюсь и окидываю взглядом пустую комнату. Эли, должно быть, уже проснулась.
Взглянув на часы, появляется желание поваляться в кровати оставшиеся пол часа, вот только не успев пролежать и пары минут – я понимаю, что уснуть уже не смогу. Возможно, оно и к лучшему!
Лениво поднявшись с кровати и накинув на себя одежду, я выхожу из комнаты. Несмотря на закрытые перед сном окна, дома определённо холоднее чем обычно, по крайней мере утром уж точно.
Однако... тут ещё кое-что. Застыв посреди коридора, я замечаю уже привыкшие для моего уха утренние звуки готовки, доносящиеся прямиком из кухни. Похоже Химицу пришла? Эта мысль практически сразу разбивается от увиденной, почти комичной картины, когда мои ноги переступают порог кухни. Эли хозяйничает за плитой, вернее нет, если быть точнее – она стоит нагнувшись, и что-то делает с духовкой. Резкий горелый запах тотчас же ударяет в нос, заставив меня отмахнуться рукой и сморщиться.
Николай: кхе-кхе.
Вырвавшийся сдавленный кашель раскрывает моё пробуждение. Девочка от неожиданности вздрагивает и поворачивается в мою сторону с ошарашенным видом.
Эли: ...ой!
Николай: у тебя тут всё в порядке?
Запах из духовки говорит сам за себя. Но, могу отдать Эли должное, в нём чувствовался еле уловимый, пряный аромат чего-то вкусного. И до боли знакомого.
Эли: нет... то есть – да!
Эли запинается, подбирая слова.
Эли: я решила попробовать приготовить что-нибудь посложнее. Десерт на фестиваль!
Задорно проговорила она последнюю фразу. Значит, по её мнению, вчерашнее рагу готовить оказалось легче? Впрочем, возросшая сложность готовки напрямую могла быть связана с духовкой, которой ранее Эли никогда не пользовалась. Чего уж тут говорить, я и сам никогда на ней не готовил.
Николай: десерт на фестиваль?
Произношу я с озадаченным лицом, искоса смотря на обеденный стол за спиной Эли. Конечно, там лежала раскрытая тетрадка Химицу.
Николай: боюсь, это плохая идея...
Начал я свои рассуждения, после того как смог определить, что именно таким же образом пахли приготовленные Химицу кексы.
Николай: Химицу тренирует этот рецепт как раз на фестиваль.
Её секретное оружие с секретным рецептом.
Эли: правда? Ох...
Мои слова, похоже, перерубают весь утренний запал девочки, отчего та на мгновение поникает духом. Тем не менее, Эли собирается с новыми силами, чтобы через секунду произнести:
Эли: я надеялась утром увидеться с ней. Она ведь всегда приходит заранее?
Николай: заранее – это точно, но точно – не всегда.
Проговорил я в пустоту кухни. Химицу никогда не анонсирует свои визиты, за исключением каких-то особых случаев. Обычно она просто есть где-то рядом: будя меня в школу, которую я обычно просыпал, или даже готовя завтрак с обедом, чтобы моя грешная душа не отправилась на тот свет из-за голода. Вопросами «почему» и «зачем» она это делает я не задавался, почём зря, принимал больше как данность, дарованную мне свыше. Как же я жалок.
Эли: значит, если она не пришла сейчас, то ждать её больше не стоит?
Проговаривая свой вопрос, Эли не подозревает насколько горько и правдиво он звучит. Можно сказать, что попала в самое яблочко, и это всецело моя вина.
Николай: пожалуй...
В голове невольно появляется образ дворового кота, визита которого никто никогда не ждёт, но тем не менее ему всегда очень рады, когда он приходит. Вот только сейчас, глубоко в душе я очень хочу, чтобы с нами сейчас была Химицу. Но, что за странные мыслишки порой рождаются в моей голове? Неуместное сравнение человека-совести, которому я обязан всем целиком и полностью, с пушистым животным, которого ещё никто никогда не ждёт? Мой эгоизм не знает границ, и поражаюсь я с него каждый раз всё сильнее.
Николай: давай ей позвоним и пригласим сюда.
Эта, казалось бы, с первого взгляда очевидная мысль, была рождена мною только сейчас. И то, благодаря сторонней помощи, в лице стоявшей в данный момент в прострации, любимой девочки. Кобаяши Эли – единственный на данный момент маяк, помимо Химицу, направляющий меня на правильный путь в бескрайнем тумане саморефлексии и полной апатии, от событий двухнедельной давности. Пусть она этого и не осознаёт.
Эли: это хорошая идея. Звони!
Заключает она свою мысль привычной улыбкой. Направляясь из кухни в коридор к стоящему на тумбе телефону, я понимаю, что это тот редкий случай, когда я полностью могу быть уверен в своих действиях. Эли осталась на кухне, продолжив своё первое сражение с духовкой. Ей, к сожалению, я там ничем не смогу помочь.
Пальцы прокручивают наизусть выученный домашний номер соседа напротив моего дома, после чего из трубки начинают издаваться характерные непродолжительные гудки ожидания. Почему-то по телу проносится дрожь волнения от этих звуков. Так часто происходит, когда я кому-то звоню, и этот кто-то долго не берёт трубку. Неосознанно начинаешь думать, как начать разговор или какое приветствие использовать, но от волнения, по итогу, каждый раз выдаёшь какую-нибудь бессвязную чушь. Хотя с Райдером всё прошло на удивление гладко, пусть он и заставлял прождать поболее, однако на Химицу это точно не похоже. С каждым гудком в голове всё больше появлялась мысль, что мой звонок останется без ответа, но на радость мне – на том конце кто-то мне ответил.
Голос: дом Ито слушает.
Усталый мужской голос, неожиданно для меня, прозвучал из телефона. Господин Ито ещё дома? В очень редкие моменты мы с ним пересекаемся утром, ибо начало его рабочей смены начинается задолго до нашего похода в школу.
Николай: доброе утро, Рюноскэ-сан! А можно Химицу к телефону?
Произношу я с замиранием сердца.
Ито: доброе, Николай.
Послышался ответ после непродолжительной паузы.
Ито: Химицу сегодня приболела и сейчас спит. Я передам, что ты ей звонил.
Приболела значит? Вспоминая вчерашнюю ссору отца и дочери, слова господина Ито звучали больше как оправдания.
Николай: да нет, не...
Не успеваю я договорить, как на том конце внезапно бросают трубку, снова оставляя наедине с телефонными гудками. Я опускаю взгляд на телефон с двояким ощущением внутри. С одной стороны, кто я такой, чтобы рассказывать подробности состояния здоровья своей дочери, но и с другой... В который раз я занимаюсь самобичеванием? В голову лезут сотни причин, почему его действия можно считать неправильными, но все они тотчас же разбиваются о нерушимую стену моего эгоизма и лицемерия, не давая и малейшего шанса на оправдание. Уверен, Химицу не посвящает его в подробности нашей личной жизни, но тут и ежу понятно, что в наших отношениях далеко не всё так гладко. Особенно, с появлением в моей жизни Эли. Поэтому, до боли стиснув зубы, мне только и остаётся, как принять грубый отказ господина Ито в продолжении диалога. Я кладу трубку, не в силах слушать дальше эти гудки. Но после этого, практически сразу, телефон начинает разрываться от громкого звона, заставляя меня дёрнуть рукой от неожиданности. Он передумал? Телефонная трубка мгновенно поднялась ввысь к моему уху.
Николай: алло!
Вскрикиваю я и застываю на месте, внимательно вслушавшись в динамики трубки.
Голос: эм, это дом Анохина-сана?
Вместо голоса господина Ито, к моему сожалению, на том конце раздаётся какой-то незнакомый, высокий женский голос.
Николай: да. Анохин-сан слушает.
Голос: ха-ха-ха, Анохин-сан значит слушает? Как официально!
Девочка взрывается с моего ответа, раскрывая себя своим смехом. Это Кавашима, и как я сразу её не узнал?
Николай: эй, ты снова насмехаешься? Чего хотела?
Откуда у неё вообще мой номер? В трубку громко и очень недовольно выдохнули.
Кавашима: я вообще-то с хорошими новостями, а ты такой грубый...
И действительно, эта девочка не виновата и не заслуживает принимать мою грубость, пусть я сейчас и на эмоциях. Однако, что в моём телефонном приветствии, по её мнению, не так?
Николай: нейтральное представление, знаешь ли, показывает вежливость в диалоге.
Зачем я распинаюсь, рассказывая очевидные вещи? Только проговорив до конца, до меня доходит, что она меня в очередной раз дразнит. Смешок по ту сторону только это и подтверждает!
Кавашима: не мог бы Анохин-сан позвать к телефону Кобаяши-сан?
Николай: сейчас это уже не уместно!
Кавашима: знаю-знаю, просто трудно удержаться.
Беззаботно проговорив, легко соглашается с моим ворчанием Кавашима.
Николай: сейчас позову.
Закрыв ладонью трубку, я поворачиваю голову к кухне и подзываю к себе Эли, чтобы передать ей свою роль в диалоге.
Николай: это Кавашима.
Эли сменяет меня у трубки, и я возвращаюсь на кухню.
На столе к этому моменту появилась тарелка, забитая чем-то бесформенным и съестным. Вернее сказать, часть кексов выглядело подобным образом. Тем, которым больше всего не посчастливилось, и они подгорели. Другие же, напротив, выглядели весьма похоже с тем, что готовила ранее Химицу. Если с внешним видом всё понятно, то что на вкус? Выбрав один из удавшихся вариантов на тарелке, он через секунду оказывается у меня во рту.
Уж не знаю, к сожалению, или к счастью, но странного привкуса в этот раз не было. Впрочем, чему тут удивляться? Будь я на месте Химицу, самый главный ингредиент тоже держал бы в голове, а не в тетрадке с рецептами.
Эли: ну как тебе?
Донёсся до меня вопрос, от бесшумно вошедшей на кухню Эли.
Николай: неплохо для первого раза.
Сделав скидку на внешний вид и подгоревшие части, моя оценка более чем объективна.
Эли: да ладно тебе, они же не получились.
Николай: а ты для начала попробуй.
Эли села рядом со мной за стол, предварительно заварив две кружки с чаем.
Эли: и правда на вкус куда лучше, чем на вид.
Констатировала Эли.
Эли: так что с Химицу? Она придёт?
Николай: её отец передал, что она приболела.
Эли: значит в школе с ней не увидимся.
Тихо заключила губами Эли, уставившись на своё отражение в кружке с чаем. Значит, у неё были построены какие-то планы на Химицу. Вспоминая вчерашнее утро, могло показаться, что всё в нашем хрупком треугольнике отношений нормально. «Нормально»? Проговорил я про себя, поедая второй по счёту кекс.
Может я слишком глуп и наивен, но всё выглядело именно так и никак иначе. За исключением поведения Химицу, в те редкие моменты, пугающие меня до мурашек. Но винить её за это не могу, ровно как и за болезнь, пусть слова господина Ито я подвергаю сомнению, у них в семье ещё большие проблемы, это видно со стороны. Хотя не могу не признать, что разбитые тарелки и ругань порой может быть меньшим из зол, это хоть какой-никакой диалог, попытка решения проблемы. По сравнению со смирением, и с держанием всех эмоций в себе, чтобы в один момент не выдержать и выстрелить накопленной желчью, я не могу выбрать что из этого хуже. Однако, господин Ито не одарил меня ни единым злословием, предпочтив бросить трубку, хотя глубоко в душе я надеялся, что либо он, либо Химицу, посветят меня в свои проблемы. Хотя на эмоциях, я сам того не хотя, вскрикнул на Кавашиму, которая не имеет никакого отношения к проблеме. И по итогу стало хуже всем. Может в этом как-раз и отличается мышление школьника и взрослого человека? Мои действия слишком недальновидны. Глубоко вздохнув, я отодвигаю стоящее на столе блюдце с чашкой.
Николай: пора и в школу собираться.
За время самокопаний, нахождение на кухне, да и вообще в помещении, стало слишком душным и неуютным, поэтому, по моей просьбе, мы с Эли вышли из дома чуть ранее чем обычно. Так необходимый свежий воздух вернул определённую ясность мысли, а приятный коже прохладный ветерок и солнечная погода – копия вчерашней, и вовсе, дала какой-то странный душевный подъем. Словно сбросил с тела тяжелый груз, оставив все проблемы в доме.
Николай: а чего Кавашима звонила?
Её звонок ознаменовал какую-то хорошую весть.
Эли: Мари попросила собраться после уроков, что-то интересное расскажет.
Николай: хм, вот как?
Мои знания о Кавашиме слишком поверхностные, и я неправильно предположил, что всё она расскажет Эли по телефону.
Эли: скорее всего, что-то по заказу для класса.
Предположила Эли, смотря на меня с задумчивым выражением.
Эли: и не забывай, помимо концерта, на нас висит ещё и фестиваль.
Николай: спасибо, хоть на спортивные соревнования мы заявки не подали. И...
Что за ехидная улыбочка у неё на лице?
Николай: эй, не смотри такими глазами на меня!
Эли: а что? Неплохо было бы победить везде и всюду! Ты ведь умеешь плавать?
Уверенности ей не занимать. И ведь на концерте мы выступаем по такой же спонтанной причине с её ультиматумом деду насчёт репетиций и ночёвки у меня дома. Ей похоже совсем не важно где и как себя показывать – она лучшая во всём.
Николай: если под плавать ты имеешь ввиду – не утонуть. То да, наверное.
Эли: знаешь ли, в этом нет ничего сложного. Это наш природный рефлекс!
Ну удивила! Как у таких людей всегда всё настолько просто.
Николай: активный спорт немного не моё. А вообще, у нас в школе есть кружок по сёги? Это ведь тоже спортивная дисциплина. По ним будут соревнования?
Эли: сёги? Это же скучно!
Протянула недовольно Эли.
Николай: официальный вид спорта в Японии!
Эли: не уверена, что есть такой кружок в старших классах, но вот в средней школе кружок по настольным играм существовал.
Николай: как-то прошёл он мимо меня...
Будучи учеником выпускного класса, я похоже единственный кто никогда не вступал ни в какие школьные кружки.
Эли: если бы не музыкальный кружок, я определённо была бы в кружке естественных наук, такой есть и он пользуется большим спросом, особенно для выпускников, нацеленных на высокий балл, но туда берут далеко не всех. Или, тот же, самый многочисленный по общей сумме учеников...
Эли тараторила про какие-то кружки, останавливаясь всего на мгновение, чтобы вдохнуть воздух в лёгкие.
Эли: ...а ты в каких кружках был?
Николай: ой, эм, ни в каких.
Не сразу сообразив про адресованный вопрос, отвечаю я.
Эли: как это? Такое вообще возможно?
Николай: наверное, просто ещё не адаптировался к японской культуре.
Шутки шутками, но так оно и есть. Какие-то попытки были в конце младшей школы, но больше дня я в кружках не просидел, и считать их за полноценные вступления я не могу.
Николай: вот был бы кружок любителей посидеть дома, я бы ещё подумал.
Эли: уверена, он бы пользовался большим спросом.
Мы с Эли в унисон захихикали.
Николай: с другой стороны, мы вчетвером остаёмся после уроков, чтобы обсудить дела по фестивалю. Чем тебе не кружок?
Эли: клуб любителей обсуждения? Такой есть, и он называется кружком дебатов.
Николай: это чуть другое, там свои нюансы.
Эли: значит, это безымянный кружок по интересам.
Подытожила Эли, хлопнув ресницами.
Эли: я надеюсь, что после окончания фестиваля мы продолжим собираться там после уроков.
Не сказал бы, что членство там как-то меня тяготит или обременяет, даже наоборот, время пролетает там настолько же быстро и незаметно как на реп базе.
Николай: было бы здорово.
Эли: конечно уже поздно, триместр в самом разгаре, но можно что-нибудь придумать, чтобы официально нам передали на этот класс.
Такое по силу только Президенту школы.
Николай: не знаю - не знаю, старое крыло школы не рекомендуется посещать ученикам без надобности.
С другой стороны, когда это меня останавливало?
Эли: значит сделаем такую надобность!
Если у Эли получится это осуществить, то мы станем полноценными учредителями кружка. Прямо как в аниме каком-нибудь... И чтобы кружок не развалился после нашего выпуска, придётся набирать новых членов, младше нас по классу. На такую роль могла бы подойти Химицу. Не уверен, что она состоит в каком-либо кружке...
Эли: но, сейчас сконцентрируйся на концерте и фестивале.
Развеивает мои грёзы о членстве Химицу, в ещё даже несуществующем кружке, Эли. За время нашего безмятежного диалога, мы как раз подошли к зданию школы. Сцепленные руками, я ощущаю надетый на её безымянном пальце вчерашний подарок. Маленькое колечко – символ моей любви к ней. Девочка поднимает свой взгляд на меня, застыв в очаровательной улыбке и через секунду впивается в губы, закрепляя свои движения языком. Очень страстно, как и всегда. Пока мы не переступили школьный двор, это нам позволительно.
Эли: увидимся после урока!
Попрощавшись с Эли, я остаюсь один перед зданием школы. Ещё достаточно рано, чтобы пойти прямиком в класс, поэтому я решаюсь ещё немного побыть на улице и походить вдоль школьного двора. Стоявшая в полуразобранном виде концертная сцена ничем не отличалась от своей вчерашней версии, как, впрочем, и раскинутые рядом ларьки. По внешнему виду уже определяются фавориты, явно вырвавшиеся далеко вперёд от конкурентов. И среди них нет киоска нашего класса. Оно и понятно, он ещё не до конца готов.
«Дары моря». Табличка, ранее стоявшая в углу нашего класса, уже красовалась над ларьком. Нарисованные краской яркие картинки морских обитателей: кальмаров, рыбок и водорослей, создавали нужную морскую атмосферу. Ставка на морепродукты Кагомэ понятна, зная, что у её семьи есть небольшой ресторанный бизнес, но не оттолкнёт ли тематика посетителей?