Я всегда считал себя человеком стойким и принимающим вещи такими, какие они есть. Поэтому появление в моей квартире говорящего кота я встретил с достоинством.
Всего лишь подпрыгнул на скрипящем стуле и суматошно скрыл-раскрыл вкладку браузера, где крутилась серия аниме.
Кот был грубошерстный, с чёрными прожилками на безумном соцветье рыжего, серого и коричневого. Короче говоря, уличный беспородный.
И он разговаривал.
— Что-что ты сказал? — переспросил я у кота. Тут в разговор встряло аниме.
— Братик! — заверещала нарисованная девка, грохнувшись на парня. Нарисованная задница заняла практически весь экран.
Твою ж налево… Больше никаких гаремников. Клянусь.
— Я сказал, что благодарен тебе за спасение, — послушно повторил кот мягким баритоном. Прыгнул на древнюю столешницу и нажал лапкой на потёртую мышку, останавливая анимешную вакханалию. Благо хоть не хентай…
Я ощутил мощную волну признательности за то, что он никак не прокомментировал мой досуг.
— Э-э-э, да. Напомни, где мы встречались?..
Конечно, коты не могли в раздражении закатывать глаза, но мне показалось, что именно это мой собеседник и провернул.
— Сегодня утром. Ты отбил меня у хулиганов.
— Ах да, — наконец сообразил я.
Признаться, ничего особенного. Возвращался домой после халтуры: помогал отгрузить товары в ларёк в соседнем квартале.
Возвращался — и заметил стайку детей-оборванцев, которые закидывали камнями тёмный мешок. Подошёл ближе и понял, что не мешок это, а полосатый дворовый котяра, весь покрытый кровью. Бедняга валялся на боку и уже не пытался убежать, лишь изредка тихо мяукая. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: кранты ему, если не утащить в ветеринарку.
При виде этаких развлечений зачесались кулаки. Конечно, бить я никого не стал — себе дороже выйдет. Но догнал предводителя засранцев и как следует оттягал за ухо, повторяя, что тот, кто мучает котов, недостоин зваться человеком.
Когда убедился, что урок усвоен, отпустил мальчишку и пошёл к коту. Не бросать же в беде? Может, если отнесу животину к доктору сейчас, то её ещё получится спасти. Правда, с деньгами было негусто.
В кармане похрустывали пятихатка и пара сотенных купюр — итог ночных мучений на разгрузке.
Нет, точно не хватит на лечение. Может, если поуговариваю ветеринара, он сжалится и усыпит кота. Не оставлять же его страдать?
Вот только когда я вернулся на место, никакого кота там уже не было. Как и лужи крови, растекавшейся по асфальту ещё пару минут назад.
Это меня озадачило, но после ночных маханий здорово тянуло спать, так что разбираться я не стал. Вернулся домой и завалился на боковую, а когда проснулся, то начисто забыл о случившемся.
Как я уже упоминал, предпочитаю принимать вещи как должное, а не попусту рефлексировать над каждой безделицей.
Однако ж выяснилось, что это была не безделица. Потому что… ну, как часто люди сталкиваются с говорящими котами? Не раньше, чем их навещает белочка. Такой вот зверинец.
— Не за что, — сориентировался я. — Помогать ближнему своему — это правильно, это естественно.
Я прищурился.
— Кстати говоря… Ты как сюда пролез?
Если где-то в полу или стене вдруг появилась дыра, через которую может пролезть целый кот, дела у меня плохи. Денег на ремонт не водится; да и откуда им взяться, если я сижу без работы?
— Это неважно, — уклончиво сказал кот, чем пробудил во мне подозрения. Как долго этот пушистый хрен отирался в комнате? Что успел увидеть?
Я лихорадочно прикинул, чем занимался после того, как проснулся. По всему выходило, что ничем предосудительным… кроме просмотра злосчастного аниме.
Надо бы перестать испытывать за это стыд. Хозяин я в своём доме или нет?! Имею право заниматься чем захочу.
— Скажу больше, ты тоже сможешь ходить где захочешь, — меж тем продолжил кошак. — Если, разумеется, согласишься принять награду.
— Какую ещё награду?
— Величайший дар, доступный человеку, — высокопарно заявил он. — Магия.
— Магия, — попугаем повторил я и задумался, почесав подушечки пальцев. Решительно мотнул головой. — Знаю я ваши магии! У меня богатый теоретический опыт в таких штуках. Наверняка здесь кроется огромнейший подвох, даже подвохище.
— Это… правда, — признал кот. — После того как ты обретёшь магию, твоей жизни будут угрожать опасности, о которых ты ранее и не догадывался. Будет тяжело, будет страшно. Придётся потрудиться, чтобы освоиться в новом мире.
— Новый мир? Меня куда-то перенесёт?
Только попаданчества мне не хватало. А хотя… Может, и не хватало.
— Фигура речи. Никуда ты с Земли не денешься, не переживай.
— Да уж, — вздохнул я. — Хороший ты зазывала. Послушать тебя, так стоит послать приглашение подальше. Никаких преимуществ, сплошная головная боль.
— Почему это? А как же сверхъестественные способности? Как же возможность творить добро?
— Так уж и добро, — горько усмехнулся я. — Знаем мы, как люди используют свалившуюся на них власть.
— Такой контракт абы кому не предлагают, — возразил кот. — Я за тобой наблюдал и пришёл к выводу, что ты — идеальный кандидат. Последнее испытание это подтвердило.
Ах вот чем была сценка с дворовыми хулиганами… Испытанием. И я, стало быть, его прошёл.
— Всё равно звучит крайне мутно.
— А какой у тебя, позволь поинтересоваться, выбор? — хихикнул кот. Метнулся взгляд к монитору, где застыла в немом вопле анимешная девчонка. — Погрязать… в этом? Отдаться унылому быту, разбавляемому эскапизмом? Позволить прошлому одержать верх?
Вот, с одной стороны, захотелось взять кота за шкирку и сильно так встряхнуть. Уж если он заговорил о прошлом, стало быть, немало под меня копал. С другой — кот-то сто процентов волшебный. Может, мысли мои прочёл ещё до того, как решил со мной заговорить.
Челюстями-то не двигает, сугубо телепатией чешет. И то верно, глупо бы выглядело, если бы он щёлкал зубами, пытаясь выдавить человеческую речь из не предназначенного для неё горла.
Какой у меня выбор? Выбор, безусловно, был. Отвернуться от кота, запустить серию мультика дальше… и всё? И утонуть в серости бесполезного существования.
Александр, двадцать три года. Родители — запойные алкоголики, не справившиеся с гнётом девяностых да и допившиеся до могилы. Меня с собой забрать попытались, но выручила ныне покойная бабка, в квартире которой я и жил. Если б не она, шастал бы по улицам бомжом или тоже дохлебался бы до цирроза.
Нет, не дохлебался бы. Спасибо отцу с матерью, которые с малых лет научили меня, что такое неблагополучная семья. Спасибо за то, что по их милости принадлежу к российскому «потерянному поколению». Не тому, что вернулось с фронтов Первой мировой, а тому, чьи судьбы безжалостно перемололи жернова горбатого десятилетия.
С такими-то исходными данными повезло, что порядочным человеком вырос. Разве что…. Потерянным. Да, по-другому и не назвать. Классический случай мальчика «умного, но ленивого», которым обычно учителя маркировали ярких посредственностей. Разве что моим родителям ни один учитель этого не говорил. Да им и плевать было.
Короче говоря, прожигал я лучшие годы жизни в зыбкой бытовухе. В институте не учился, постоянной работы не имел. Бегал по халтуркам, чтобы за квартиру платить и на стол накрывать, да и всё. И всякая попытка выбраться из этого болота поднимала внутри волну стойкого отвращения.
Не твоё это, не твоё, пело нутро. Скучно, пресно, банально. Ты создан для большего. И эта мелодия звучала всё громче с того дня, как погибли родители и я начал возвращаться домой с уроков, не опасаясь получить с порога затрещину или пьяно-слезливый монолог, который тоже оканчивался зуботычиной.
Если так подумать, что я теряю? При худшем раскладе — жизнь, которая и так здорово напоминала прозябание.
Но все эти рассуждения — сплошная рационализация. Так-то ещё при слове «магия» подушечки пальцев у меня зачесались именно что от предвкушения. Если это не поворотная точка в истории моей жизни, лучше уж выброситься из окна прямо сейчас.
— Я согласен, — произнёс я, изо всех сил сохраняя пристойный вид, хотя хотелось петь от радости.
Кот ухмыльнулся. Понятия не имею, как это понял, ведь внешне морда у него не изменилась.
— Тогда окропи кровью эту табличку, — и пихнул ко мне явившийся из ниоткуда каменный прямоугольник.
— Так, это что, продажа души? Ну уж нет, на это я не подписывался…
— Душа останется при тебе, — заверил меня кот. — Ею будешь владеть лишь ты.
— Ну ладно, — почесал затылок я и задумался, куда сунул ножницы.
— Могу за мизинец тебя цапнуть, — как-то чересчур поспешно предложил кот.
— Себя за х… хвост цапни, блохастый.
Я нашёл ножницы, сходил в ванную за перекисью водорода. Залил лезвие и кожу.
— После заключения контракта тебя всё равно не будут беспокоить болезни, — заметил кошак.
Его заверения я проигнорировал. Ещё не хватало верить болтливой зверюге в вопросах столбняка.
Когда подготовка завершилась, я расцарапал палец и позволил ленивым каплям крови упасть на табличку.
— Сим заверяю я соглашение, кое разорвёт лишь смерть, — провозгласил кот. В ответ прямоугольник засветился так ярко, что я невольно прикрыл глаза ладонью. А когда убрал руку — на табличке лежало простое серебряное кольцо с оправленным в него голубым камешком.
— Надень его, — потребовал кот. Я мельком посмотрел на него; тёмные полосатые разводы расползлись по его шерсти. Теперь он был полностью чёрным.
Странная перемена.
Я подчинился, но ничего не произошло.
— Эй, а перстень-то сломанный.
— Скажи, «Именем священного договора двух лун взываю я к силе внутри меня».
Признаться, мало всё это смахивало на правильную магию. Ну, огненные шары, молнии из зрачков и всё такое.
Я повторил за котом, и пространство подёрнулось рябью. Меня охватило странное чувство лёгкости. Тело обвили белоснежные ленты, а окружение будто подёрнулось сероватой дымкой, которая размывала контуры предметов.
В следующее мгновение ленты исчезли. А вот дымка осталась. Комната обрела чудной, размытый облик — предметы на периферии зрения слегка подрагивали.
— И что дальше? — спросила я. Замерла на мгновение, прислушиваясь к изменившемуся голосу; тот стал выше, мелодичнее. Посмотрела вниз и…
— Твою-то мать, сука ты шерстяная, — с чувством сказала я, обозрев холмы там, где раньше была равнина. Надо ли говорить, что вместо грязной футболки на мне было весьма облегающее платье. Чтобы удостовериться (и только!), я сунула ладонь под юбку в трусы и… не нашла там того, что ранее выпирало из них. От осознания бросило в жар. По спине побежали мурашки. — Это и есть подвох?
— Один из, — подтвердил кот. — Поздравляю, девочка-волшебница. Твоя роль — нести свет и бороться со злом, пока смерть не остановит тебя.
Я глубоко вдохнула… и обматерила его всеми известными выражениями. А их я знала с лихвой — сказалось трудное детство.
Кот стоически перенёс покушение на свою честь.
Я бросила на него испепеляющий взгляд (мне кажется, или кошак подрос?) и подошла к замызганному зеркалу на стене. Оттуда на меня взглянуло отражение сногсшибательной девушки лет так шестнадцати-восемнадцати. Чувственные губы, изящный овал лица, пронзительные голубые глаза и золотые кудри… Такие красавицы водились разве что на обложках мужских журналов, да и там они были изрядно подправлены в редакторах. А здесь — всё естественное, натуральное. Я даже не была накрашена.
— Какого чёрта я думаю о себе в женском лице? Почему я — не он? Почему я даже в мыслях не могу сказать о себе как о парне?!
— Часть превращения. Пока ты пребываешь в этом облике, у тебя не получится считать себя мужчиной. В современных терминах это можно назвать… глубокой перепрошивкой, пожалуй.
— И как… и как я… и вот с этим мне ходить?!
— Ты всегда можешь перекинуться обратно.
У меня с груди словно многотонный булыжник свалился. Я выдохнула и спрятала лицо в ладонях. Те нащупали нежную гладкую кожу.
— Так… так, хорошо… Нет, ничего хорошего! Какого чёрта?! Почему я… Я не хочу…
— Поздно.
Мои дальнейшие реплики были сугубо непечатными.
Когда я подуспокоилась (закончился воздух в лёгких) и замолчала, кот продолжил:
— Не говори, что отказалась бы, если бы я объяснил заранее.
— Я… я не…
Это была чересчур сложная тема, чтобы затрагивать её сейчас, когда в груди бушевали эмоции. Я переключилась на другое.
— Это кольцо — средоточие моих магических сил?
Пора прояснить положение, в котором я оказалась из-за того, что поспешила.
— Это кольцо — твоя душа. Не рекомендую уходить от него далее чем на десять метров. Свалишься без сознания и не очнёшься, пока кольцо не поднесут к телу.
Я сглотнула. Зажмурилась. И выдала поток грязных ругательств.
— Я что, в сраной «Мадоке»?! Быть девочкой-волшебницей — значит страдать и всё такое?!
Как ни странно, кот понял, что я имела в виду, и ответил:
— Что было раньше: курица или яйцо? Некоторые люди использовали реальность для вдохновения в творчестве. Так что кое-какие моменты могут совпадать с тем, что тебе знакомо по литературе или… — Он на мгновение замолчал. — Мультипликации.
Он хмыкнул и добавил:
— Справедливости ради, искусство всегда отражало жизнь не полностью.
— В каком это смысле?
— Жизнь страшнее, — сказал кот беспечно.
К этому моменту выдержки у меня осталось ровно столько, чтобы не швырнуть в блохастого ножницами. Я вновь принялась изучать себя. К некоторому стыду, в двадцать три года тайны женского тела были сокрыты для меня за непреодолимым препятствием монитора. Сегодня я впервые получила возможность исследовать девичьи прелести вручную.
— Не переусердствуй, — одёрнул меня кот. — Девочка-волшебница на то и девочка, что невинна.
Я залилась краской и убрала руки за спину. Потом опомнилась (какого хрена меня учит манерам блохастая шкура?) и показательно ухватилась в грудь, оказавшуюся весьма чувствительной. Впрочем, первоначальный запал прошёл, и вскоре я отпустила себя, разгладив складки на платье.
— Это всё, конечно, здорово, — сказала я (нет, не здорово), — но пора бы научить меня превращению обратно в мужчину. А потом можно и поговорить. Я же правильно понимаю, что ты кто-то вроде моего фамилиара? Получается, ты должен ответить на мои вопросы, помочь мне обустроиться в новом положении и всё такое.
— Не совсем, — отозвался кошак. В его голосе плескалось ехидство… и опасность?
Я развернулась к нему. И чуть не грохнулась в обморок.
Дело в том, что пока я вертелась перед зеркалом, изучая новый облик, кто-то подменил милого дворового котяру. Его место заняла огроменная зверюга, чёрная как сама ночь, ростом под три метра — макушкой она чесала потолок. Здоровые когти на концах массивных лап с лёгкостью порвали линолеум и оставили глубокие отметины на бетоне.
Тварь приоткрыла гигантскую пасть и показала длинные клыки размером с моё предплечье.
— Привет, собачка… — выдавила я. — Я мирная… Ты же не кусаешься?
— Я не собачка, — поправил меня знакомый мягкий баритон. — Я демон. И так уж вышло, что время разговоров подошло к концу.
С cаблеобразного клыка не-собачки-а-демона на пол упала капля слюны размером с кулак. Линолеум зашипел, растворяясь, будто на него угодила кислота.
Блеск. Чудесно. Где я найду деньги, чтобы всё это восстановить?
Нет, вопрос стоял иначе. Где я найду достаточно большую клетку, чтобы засунуть в неё взбесившегося кота?
Есть ли в магическом мире аналог отлова бродячих животных?
Я издала писк, больше приличествующий насмерть перепуганному зайцу, чем доблестной девочке-волшебнице, которая карает зло и насаждает добро.
— И-и-и-и что теперь? — заикаясь, произнесла я. Отступила на пару шагов назад. Упёрлась в зеркало.
— Теперь — обед. В роли главного блюда — новорождённая волшебница. — И в бездонных глазах демона загорелось тёмное пламя.
Он прыгнул на меня.