[b]Жанр:[/b] Хоррор
[b]Форма:[/b] Рассказ
[b]Ссылка на рассказ:[/b]
Он вспоминал.
"Я разносил высокие бокалы с искрящимся шампанским среди оживлённой толпы во фраках и платьях, угодливо кланяясь и приторно улыбаясь, хоть никто уже не обращал на меня внимания - шоу растерзания львами начиналось. Утончённая, избалованная и изнеженная публика, прожив сотни лет и распробовав все мыслимые и возможные наслаждения остановилась на базовом сладострастии, которое сопутствовало жизни с момента её зарождения - поедании других.
Пиршество львов вот-вот должно было начаться. Голодные звери били лапами по прутьям, метались в камерах, словно огромные шары шерсти, издавали жуткий рык с аугментным инфразвуком, от которого дрожала утварь и нутро, который проникал в самую глубину мозга и внушал на самом древнем уровне "беги-беги-беги". Они были генетически модифицированы и избавлены от чувства насыщения, а импланты пищеварительного тракта с отделяемыми пакетами позволяли съесть до пяти раз собственного веса. На боках хищников виднелись номера, присвоенные на стадии пробирки и образованные пигментной шерстью. Они были нужны, потому что высокое общество делало ставки на каждого льва - количество убийств, вес проглоченного им мяса, время в действии и проявленный артистизм убийства. Конечно, всё надёжно отслеживалось по детекторам и нейрочипам, но в подобных стартовых номерах пребывала традиция, а разве не традиция отличает цивилизацию от варварства?
Раздались три мелодичных удара в гонг, взбудораженная толпа ринулись к окнам, не желая пропустить ни секунды праздника. С высоты второго этажа они во всех деталях могли рассмотреть буйство, творящееся на песке арены под нами: там стояли несколько кучек клонов людей Внешних земель, прижавшихся друг к другу с такой силой, что казались одной живой массой, многоликой и многорукой. Для усиления контраста они были одеты в робища, немыты и нечёсаны, но особая фича была не видна глазами.
Каждому патрону было приписано несколько клонов, которых он выхаживал и пестовал несколько недель, чтобы создать эмоциональную связь, иначе это была бы просто бойня без страстей, а бойнь этих они насмотрелись достаточно. Если же знать приговорённого к съедению, где у него родинка, как он смущённо смеётся, почему боится замкнутых пространств, зачем напевает песню на рассвете, что думает про судьбу, словом, всё то, что делает человека личностью - тогда кровопролитие приобретало смысл и вовлекало искренне, до самого нутра. Управляющий лично расписывал план занятий каждому участнику шоу и он значительно преуспел в этом, получив прозвище Дирижёр душ.
Решётки упали, люди возопили и звери длинными прыжками рванули к людям. Один, второй, и вот третий прыжок чемпиона с цифрой два оканчивается на человеческой голове, которая лопается перезревшим томатом! Превосходно! Номер пять заходит сбоку и наносит сходящийся удар с двух лап и ломает фигуры! К другой группе подскакиват лев с эмблемой шесть и одним движением валит сразу три людские кегли! Он тут же перекусывает им шеи! Какая резвость! Но лев восемь превзошёл их всех, вцепившись в голову жертвы, он мощным рывком корпуса подбрасывает эту куклу высоко вверх, прыгает вслед, вытягивается пружиной и почти разрывает её на две части! Тут же кувыркается в воздухе и размозжает лицо следующему человеку! Экстра-килл!
За три минуты двадцать две секунды все обречённые были умерщвлены. Львы жадно чавкали, погрузив морды в мясо и когда они поднимали головы из кровавых лохматых масок дико сверкали жёлтые глаза с игольными точками зрачков. Толпа вельмож ликовала, шумела, спорила, оценивала ставки и предвкушала дальнейшее веселье.
Съесть съедавшего тебя много тысячелетий высшего хищника - внутренний примат восторженно аплодировал идее. Заарканенные львы из тройки победителей были быстро подтянуты в зал, привязаны за лапы к столу и распластаны.
Возле стола с альфасамцом уже ждал Дирижёра вытянувшийся дворецкий с серебряным поддоном, на котором зловеще поблёскивали огромные ножницы. Почётная кастрация чемпиона была привилегией руководителя. Он белой перчаткой взял ножницы, наложил на основание мошонки - зверь дёрнулся и утробно зарычал. Дирижёр повернулся к нам, улыбнулся лучезарно: - Да начнётся Пир! - и свёл бранши. Вой победителя был ужасающ и горестен.
Звери были быстро лишены шкуры - естественно, живьём, иначе в чём весь смак? - до головы. Обезьяны в парадном столпились вокруг столов и орудовали ножами заменяя умение воодушевлением, неловко отрезая куски кожи с шерстью. Ор зверей переполнял торжественный холл, перекатывался по куполам тягучей волной, продавливал перепонки и, казалось, трескал стёкла, пока наконец процесс не закончился и их не заткнули.
Я, увидел знакомое лицо в толпе - Миксена, коллега-официантка с игривым взглядом и классной жопой - подмигнул ей, она вернула приветствие поднятием брови, не стоило нарушать кодекс слуги. Я отвернулся и обвёл взглядом зал. Обтекающие кровью горы мышц судорожно сокращались, грива же была оставлена, как напоминание, что блюдом сегодня является царь зверей, а обезьяны пируют этим царём. Толпа уже нарезала кусочки мяса и жарила их на огне, официанты метались между групп, разнося гарниры и напитки, а Дирижёр довольный, как сытый кот, раздавал указания. Только объективы камер бесстрастно рекордили каждый миг зрелища и я радостно улыбнулся им.
Я проходил с подносом мимо руководителя, он свистом подозвал меня к себе, взял бокал с шампанским, жадно выпил, косо поглядывая на меня, боявшегося вдохнуть. Дирижёр вальяжно хлестнул меня кисточкой по лицу и бросил её на пол: - Возьми на память, холоп. Может когда-нибудь дорастёшь до понимания прелести происходящего.
Волосинки неприятно задели роговицу, я дёргано моргнул и склонился в поклоне: - Нижайше благодарю, господин. Я поднял дар и с приклееной улыбкой поднял взгляд, но Дирижёр уже забыл про меня, вальяжно направляясь к столу и дымя сигарой. Он явно хотел вкусить немного лакомой львятинки, но ему преградил путь один из фраков, сухой и морщинистый, с уголками губ опущенными так, словно он надел маску трагедии.
-Я вырастил его, я выпестовал его, вскормил собственными руками, научил ходить, читать и считать, он мог стать ремесленником, творцом! А сейчас... Сейчас он мёртв. Посмотри, как изуродован мой зайчик... Я... Я скорблю... - Его лицо исказилось сардонической гримасой - Я чувствую! Я чувствую хоть что-то!!! Спасибо тебе, Дирижёр! Ты настоящий, великий мастер!
Фрак обнял Дирижёра и расцеловал его щёки. Тот, явно польщённый, поклонился, елейно поблагодарил и трижды поцеловал в ответ.
Я подошёл к постанывающему тихим рыком альфасамцу и сочувственно всмотрелся. О, в какой же кипящей ярости он был! Как свирепо скакали его глаза! И как унизительно торчал кляп в пасти! Лев был готов убивать с обречённостью мертвеца и было бы глупо упускать такую страсть. Я поставил поднос, вынул из внутреннего кармана флакон с кислотой, пролил на оковы, отстегнул кляп, активировал по радио выброс стимуляторов из внутреннего депо зверя и быстро пошёл к намеченному укрытию.
Душераздирающие вопли вновь заполнили пространство. В безопасной комнате меня уже ждали Дирижёр с парой верховных чинов и Миксена. -Продолжаем шоу, господа? - спросил начальник, посмеиваясь, и дёрнул рычаг. Открылись потайные двери в трапезные залы и в этой стадии уже сами фраки могли в полной мере прочувствовать беспомощность жертвы.
Когда всё было кончено, я достал пульт из металлического шкафчика на стене и вопросительно посмотрел на Дирижёра. Тот кивнул и я взорвал заряды в основании черепов львов. Поляна для пиршества была чиста.
Мы с Миксеной вышли первыми и направились прямиком к трупам. Вскрыв животы львам мы вытащили несколько пакетов с человеческим мясом, которое быстро ферментировалось под воздействием кислоты, выбрали части поплотнее и подтащили их к мангалам. Я тщательно укладывал куски на решётку, когда меня сильно дёрнули за рукав. Я обернулся из лысого черепа на меня смотрели выпученные глаза сановника, его челюсть непрерывно сжималась, двигалась из стороны в сторону, отчего слова получались скомканными, сам он крупно дрожал: -Где Еда? Ты Должен Дать Еды. Сладкой Человеченки. Я Голоден.
-Буквально пару минут, сейчас всё будет готово, пожалуйста, по...
-Ты Не Понял. Я Хочу Есть.
-Соблаговолите откушать львятины.
Он взял меня за лацканы и встряхнул: -Мне Не Нужна Мерзкая Еда. Я Жду Настоящего Пира.
-Простите, я сию минуту...
Вены на его лбу надулись и посинели, Фрэд приблизил свое лицо ко мне и прошептал: -Три Минуты. Время Пошло. Или Я Откушаю Тебя. Сладкий.
Шероховатым языком, покрытым белёсой слизью, он медленно провёл по лбу. Я аккуратно высвободился, поклонился, вытер лоб и вернулся к готовке. "Он обдолбан до невменяемости, надо поторопиться."
К счастью, всё прошло без сучка, без задоринки и высокие гости вкушали каннибалические явства с похвалой повару. Я был доволен комплиментам, тем более мой секретный ингредиент ещё не начинал действовать.
Дирижёр и его компания упали на пол, изо рта шла пена. Из отверстий в полу показались муравьи, разгрызающие плоть и выделяющие сок с нежным вкусом бергамота, оттенками душистого тимьяна, сдобренными пряной ноткой куркумы. Это позволяло подготовить еду уже для нас с Миксеной. Но я заметил, что Дирижёр никак не реагировал на множественные укусы людоедов. Проведя сканирование я узнал, что он отключил себе всю болевую чувствительно, а заодно и все функции от ствола мозга и ниже. Тотальная отключка на случай аварийной ситуации.
- Ничего себе - присвистнул я - Эта функция же стоит целое состояние, откуда у тебя такие деньги? Чтож, в любом случае, я хотел, чтобы ты наблюдал за представлением до конца.
Я прислонил его тело к стене, и пригвоздил уши так, чтобы голова не падала и смотрела прямо на центр зала.
Когда я вернулся, Миксена уже очаровательно чавкала, запустив свой, подобный червю с зубами отросток кишечника в подреберье сановнику и выгрызая таким образом печень изнутри. При этом она очень завлекательно покачивала жопой. "Да ты ж моя ненасытная!" - подумал я, умиляясь над высокоуровневым пиршеством Миксены и пристроился с понятным делом к её тазу, стараясь попасть в такт движений. Потом я присоединился к её трапезе.
Мы поднялись от тел, наши взгляды встретились. Мы поняли, что ожидает нас впереди и улыбнулись этому. Она достала револьвер и выстрелила в меня, но я был быстрее с тазером, спрятанном в рукаве. Потом я поднял её револьвер, прострелил ей руки и ноги, и наложил кляп на её опасное оружие во рту. Сходил за чемоданчиком для игр в каморку, наложил жгуты на конечности и отрезал их. Отрезал глоточного червя. Достал дрель и приступил к бурению костей, плечи, бёдра, позвоночник, особенное внимание я уделил остям таза, выступающим так сексуально.
Я был милосерден и она умерла за двадцать минут, всё-таки, не чужой человек. Потом я придвинул сканер и начал глубокий анализ тела. "Ну что тут у нас..." Защита стояла на всех пяти уровнях - механическом, химическом, биологическом, физическом, программном. Тяжело снасильничать девку в наше продвинутое время! Но я справился. После того, как я сделал желанное один раз, я отрезал ей голову, повернулся на 180 градусов и повторил процесс. Наконец, понаслаждавшись эйфорией, я вспорол ей живот и погрузил туда немного взрывчатки, активировал запал поодаль.
Я недовольно покусал губу, глядя на топорно развороченное туловище. Избыточно, грубо, неэстетично. Не хочу заканчивать так. Подумал немного и поднял голову девушки. Один глаз был закрыт, другой открыт, но зрачок закатился вверх; челюсть глуповато открыта и показывает рваную рану. Я закрыл глаз, проткнул губы булавкой и застегнул. Она стала выглядеть надёжно молчащей и со всем согласной женой, то есть мужским идеалом.
Я сел на пол, подвернув ногу, и положил её тяжёлую голову на локоть, как бы баюкая: - О, милая Миксена! Сколь радостно было провести время с тобой! Как сладки были твои уста! Как трогательно и нежно ты спишь сейчас! Благодарю тебя за каждый миг вместе!
Я поцеловал её холодные уста и аккуратно отложил голову. Оставалась одна вещь. Дирижёр висел на стене, отрешённо глядя в никуда, мечтая о смерти. Я подошёл к нему, улыбнулся кончиками губ: "Надеюсь, тебе понравилось моё исполнение, отец" и просверлил дырку в его лбу.
Я огляделся. Не осталось ни одной живой души. Роботы растаскивали тела на переработку, подтирали лужи биологических жидкостей. Объективы камер холодно смотрели прямо на меня, но я знал, что ИИ через мой чип непрерывно записывал модель электрических импульсов возбуждений, восхищений и сладострастий. Я послал им воздушный поцелуй и склонился в шутливом реверансе, нагой и окровавленный.
Я вошёл в душевую и позволил мягким щёткам многократно пройти по мне, смывая всю эту грязь. После меня просушило тёплой струей воздуха и я уже хотел одетья, как вдруг эластичный плоский шнур со свистом обвился несколько раз вокруг моего запястья. Я вздрогнул и весь переполнявший меня эндорфин обернулся глыбой льда. Экзальтически восторженный многоэховый голос, слитый из сотен погубленных персоналий вопросил каноном: "Ты же не думал, что всё кончится так просто, ковбой?!"