Я был всегда. Всегда был крохотный огонёк свечки поверх моего шлёма. Мои руки всегда знали тяжесть кирки и угольных вёдер.
Мои братья по ремеслу неколько другие. Уруш хотел уйти в моряки, а Паршивый Гис пытается склеить сельскую аптекаршу. Наверное почти каждому молодому орку противна пыльная глубина Красного Грота.
Я же будто перенял дух покойного деда, и с младых клыков ошивался в Гротах. Ну нравится мне, что поделать.
Мы спим в бараке на Подъёме. Там почивают только почётные добытчики - Стаканцы. Не хочу себя нахваливать, но я уже девять с половиной оборотов на хорошем счету у бригадира. Каждый день не отличить от другого: спуск в забой, обед, укрепление балок, кружка тёмного гномьего и возвращение на койку. Стабильность, благослови её Кайяс.
Иногда ветка добычи натыкается на пещеры, и наша артель отправляется отдыхать на какое-то время. Отряд вооружённых до зубов чистильщиков прочёсывает шахту на предмет опасностей, как то трещин в стенках и монстров. Платят этим сорвиголовам ой как хорошо. И безделушки эти, "ар-те-фак-ты", им тоже можно забирать с собой. За глинянный фаллос из такой пещеры можно протянуть две мои жизни, а на сдачу взять механическую эльфийку. Забавные ребяты они вообщем, эти чистильщики. Правда многих мы с Урушем потом со стенок соскребаем. Не в первой понятное дело, но молодёжь всегда жалко.
Зато после всё возвращается на круги своя. Да не в этот раз.
С утра я едва продрал глаза с похмелья. Вчера мы с артелью отмечали Гисовы успехи с дурындой-аптекаршей. Он мог бы и получше пассию найти, но не огорчать же собрата.
Подьём на ноги стоил мне немалых сил, ещё немного, и я бы обоссал повязку.
В барак зашёл Уруш и новенький, как там его... Царанга вроде, в одних полотенцах, видать только из омывальни.
Уруш улыбнулся в полтора клыка, и попытался оценить моё самочувствие:
- Ебать тебя скрутило, Юра. Сыпешься натурально как старик.
Не продирая глаз, я попытался подколоть в ответ:
- А в омывальне кто кого за жопу хватал, а, молодухи?
Заразительный смех Уруша подхватили и остальные Стаканцы. У меня аж скулы заболели.
Перетерев утренние новости, я сам побывал в омывальне, а после устроился на скамье, в ожидании макарон по-комиссарски, согласно меню на воротах.
Артель тоже потихоньку стягивалась, переживая вчерашнее не сильно то лучше меня.
Пока помощницы поварихи ставили посуду, к нам зашёл зам управителя Красного Грота, и сообщил, что из-за ночного обвала "открылось новое гео-морфо-ское образование", тобишь нашли ещё одну пещеру, и ближайшую недельку мы на собственных харчах, хоть и с выплатами.
Ребяты не сильно огорчились. Кто-то даже решил продолжить кутить в Нижнем Городе, пока троица трудоголиков в лице Уруша, Гиса и конечно же меня с явным недовольством доедали макароны не первой свежести. Работу на пару дней не сложно найти в окрестностях Города, но отвыкать от повседневной долбёжки породы также тяжело, как и привыкать. Обычно эту проблему решали ночные бои на деньги, досада что стража недавно устроила облаву на подпольную арену.
Когда жара немного поубавилась, мы с Урушем оставив горемыку Гиса, отправились пытать счастья к полукровке. Красивая она зараза, и знает об этом. Мы же с братцем Урушем страшные на вид и здоровенные. Во всём здоровенные. Говоря про "дубину" я не преувеличивал, как любят делать людишки из Верхнего Города. Я аж усмехнулся, представив перепуганное до чёртиков шлюхино личико.
По дороге заскочили к Митре-цирюльнику, Уруш поправил недельную щетину, я - свой чубчик. Уже на подходе к полукровкиной берлоге наткнулись на стражу, но капитан оказался давним собутыльником, а потому разошлись мы с целыми мордами.
Остановившись под резным окошком из краплёного мрамора, Уруш свистнул, и позвал шлюху своим самым увещевательным тоном:
- Красота моя ненаглядная, позволь ручку тебе позолотить. Ублажи двух тружеников, за оплатой не постоим.
Я зажал себе пасть рукой, чтоб не засмеяться.
С балкончика свесились две красивые зеленоватые ноги, и послышался ответ:
- А ну пшли нахуй, быдлота. За три медяка можете собаке пойти присунуть.
Тут я уже не выдержал и засмеялся:
- Ух ты недотрога, а если и взаправду по золотому на руку бросим?
Видать дела у полукровки шли и взаправду неважно, пушто как ноги быстро зашевилились, исчезли, и вот уже на нас смотрит растрёпанное личико с тонкими чертами эльфа и парой тонких но острых клыков.
- Показывайте монеты, или настучу легавым.
На диво, наша клиентура сильно её не смутила. Уже сидя внутри комнаты-балдахина, что провоняла кальяном и теми зельями, из-за которых потом хуй как часовой стоит, мы с Урушем пощипывали полукровку за мягкие места да за жизнь перетирали.
- Зарплату за полгода наверное принесли, здоровни вы мои.
Я попытался вылить своё горе:
- Да так бы пошли ебала бить на арену, но блядская стража опять барыши не поделила с Верникосом.
Уруш поддержал:
- На Гротах снова пещеру надыбали, вот и дурью маемся.
- Слышала. Через меня проходил из людей один, грил большое там что-то есть.
Полукровка вдруг мягко вырвалась из наших с Урушем лап, и что-то достала из секретного сундучка. Затем сев на край столика с кальяном, она протянула нам странный металический кружок, больше чем золотой, покрытый символами вдоль края. В центре зияла дырка.
- Это он мне подарил.
Я попытался пощупать странную вещицу, но шлюшка быстро отдёрнула руку:
- Придержи коней.
- Артефакт?
Уруш тот вообще привороженный сидел.
Тут я начал что-то понимать.
- Уедешь ведь теперь?
Помедлив немного, она ответила с некоторой грустинкой:
- Да. Куда-то где меня никто не знает.
Но затем быстро исправилась, начав ластиться к Урушевой дубине:
- Зовите меня Приолой.
Шлюшка оказалась опытной, а мы с Урушем постарались, чтоб она не смогла ходить ближайшие пару дней. Уже сидя порядком подвыпивший, Уруш пытался урезонить занятую делом полукровку:
- А чего тебе уезжать радость моя? Знакомые ведь все тут. Хош, я тебе буду по два, нет, по три золотых за раз приносить? Только...
- Мгмх мгвй.
- Чего?
"Приола" отдышалась и ответила:
- Нахуй иди, сказала.
Я понимаю собрата. Хоть мы всей артелью и потешаемся над Гисовыми похождениями, но будем честными - всем хочется свою милую, чтоб встречала после потогонки в Гротах.
Только вот дураки вроде бросаются на любую кость, где хоть немного мяса осталось.
Я вот из странных, я женат на своей потогонке, но глядеть как артельщики унывают - и самому с кислым ебалом сидеть.
Чтоб сменить тему, я едва ворочая языком спросил полукровку:
- А куда же ты надумала? С такими статками как у тебя можно далеко податься.
Полукровка подумала немного, и снова выпустив дубину изо рта поведала:
- Хочу в Заокеанские Республики. Там говорят так могут лицо перекроить, что родная мать не узнает.
- Серьёзно надумалась. Прям хочешь начать жить по-новому.
- Да не отв-лекай ты.
Вот так и живём. Король считает, что доходы от добычи угля и артефактов сделают Город великим, как когда-то до войны, но на деле все тямущие съезжают отседова с первыми же барышами.
Вдруг я начал слышать какой-то шум с улицы. Решив подышать воздухом без еби-зелий, я выбрался на балкончик, удивляясь его крохотной вместимости. Где-то вдали целая упряжка гнедых пауков тащила по мостовой здоровенную телегу. Обычно так перевозят обработанный уголь к портовому погрузчику.
Но судя по мальчишкам, что взбирались на ближайшие фонари, везли на этот раз что-то особенное. Я окликнул одного из них:
- Эй, малой! Чего там так расшумелись с самого утра?
Рыжий пацан, пытаясь не навернуться со столба, крикнул в ответ:
- Нашли!
- Кого нашли?
- Колокол! Здоровенный!
Во дела, подумал я. Если за глиняный хрен можно неплохо прожить, то за энтот колокол наверное можно скупить весь Город со всеми шлюхами-полукровками в придачу.
"Приола" будто бы вспомнила обо мне после этой мысли, и подкравшись сзади, ухватила мою дубину, начав елозить ладошками туда-сюда.
- Простыть хочешь, Стакановец?
Всё таки руки у неё золотые.
- Из Грота вытащили чего-то большое, хош глянуть?
Я ухватил её за бока руками, и посадил себе на плечо. Така тёпленькая.
- Ебать.
- Как представлю сколько он в золоте будет, аж трусит.
- Ещё б не трусило. Мне вон за кругляшок будет жить хорошо, а тут...
- Уруш! Иди глянь тут штуковину везут, всем хуёвинам того...
Но наш артельский заводила дрыхнул без задних ног, трудился над шлюшкой ведь как шахтёр.
Колокол явно был потрёпан временем, обвалом и ещё хуй пойми чем. Там где уцелела отделка, всё рябило вязью непонятных символов. Мы то пишем такими забуглинками, на след от зубов похоже. А на бронзе колокола замысловатые узоры, прямо как в храме Древних.
Всё ещё дивлясь странному артефакту, я почувствовал, что полукровка начала подрагивать у меня на плече. Ветерок с моря пришёл прогнать угольную пыль и беззаботных шлюх в свои шахты и берлоги. Я же решил до конца использовать свой золотой, и потащил "Приолу" внутрь, чуть задев ею косяк двери.
2.
Неделя вынужденного кутежа прошла быстро. Урушевы шапочки хоть и не были по нраву шлюхам, всё же несколько людских даже купили у него пароу штук про запас. С этими бабами вообще нихуя не поймёшь. Вот в забое...
Но как оказалось, даже такая верная жена как шахта может изменить в угоду сопливому людишке лет 20 от роду. Я суйчас не шучу, чесслово.
После того артефакта артель месяц проработала как обычно, пока в один из деньков нас снова не навестил зам начальника. -
- Чаво там, Оггдафар Щупович, снова чего нарыли? Надолго сидим?
Старший по артели, дед Хим, явно уже намылился ко внукам в Город.
Зам поспешил его огорчить, сам будучи как то на взводе: - Лучше бы того самородка сразу и прикопали.
И поделился сплетнями:
- Помните, колокол через весь Город везли? А вот необычный он оказался. Говорят, умеет он с другой стороны звёзд призывать всякое.
Глотнув чаю он продолжил: - Что он там умеет, так мне и Григ Рванычу целиком похуй, но у короля откуда-то взялся молодой советник, чтоб он усох на батиных портках.
Дед Хим почесал башку с досадой: Так это чё, комиссии быть? Этот важный курица приедет к нам?