ОХИО, Начало

 
"Свет святой, ну наконец-то! -- возопила Охио, когда телега, сделав финальный толчок, все-таки замерла в дуротарской степи. -- Я уже думала, что эта пытка никогда не закончится!"
 
Отлипая взопревшей кожей от жесткого, как воспитательная доска отчима, сиденья, отряхивая порозовевшую задницу от заноз и опилок, она соскочила с подножки на грязную рыжую землю -- слишком поздно обращая внимание, что ее туфелька, словно в капкане охотника, каким-то образом умудрилась застрять в подтяжке сиденья.
 
Поскребывая свой длинный, как у месяца, подбородок, старый гоблин-извозчик наблюдал, как Охио подскакивала возле быков на одной ноге и, пыхтя, пыталась освободиться.
 
"А это не вамов тама в дараланах порталы-то дырявить учат? -- он сказал, даже, казалась, и не помышляя о том, чтобы самому спуститься и помочь великосветской элвиннской леди. -- А то везу, вот, я тебя, везу и думаю всю дорогу... Ты ж первая, получается, кто у меня из магов вообще едет..."
 
"Не твое зеленое дело, пирда несчастная! -- закричала Охио. -- Смотри, как бы тебя кто не продырявил! То-то я еще тебе рассказывать сейчас начала про порталью *науку* и про то, как... сходятся... линии... леи..."
 
С коленом почти у самой подмышки, раз за разом поправляя сползающие на нос тоненькие очки, она кое-как дотянулась до застежки пальцами и выдернула из пут ногу -- ох, будь прокляты этот Дуротар, эта телега и этот гоблин в особенности! Вспотевшая, вспыленная и взъерошенная, поджимая, словно раненная цапля, к лодыжке свой обтянутый чулочком мысок, она уже руками выдрала из ремня свою обувь, едва-едва не надломив при этом за яростными стараниями каблука.
 
"Катаешь свою тележку, вот и катай! Ростом с пенек трухлявый, в прыжке и на цыпочках, а уже корчит из себя Медивха..."
 
Она уронила туфлю в землю, чтобы обуться, и тут же с "Да блядь!" наклонилась сама, потому что туфля, разумеется, должна была непременно свалиться подошвой и каблуком вверх.
 
"Просто всю дорогу ломал бошку", -- еще раз сказал старый гоблин и, совершенно не озабоченный ее заслуженным гневом, подхлестнул быков поводом. Раздолбанное, качающееся крыло повозки напоследок поощрительно пришлепнуло златоземельскую чародейку по оттопыренным ягодицам, и дилижанс укатил прочь, оставляя согнувшуюся Охио и ее багаж в душном, колючем облаке ржавой дуротарской пыли.
 
Волшебница распрямилась, снимая с круглого лица мокрые русые прядки, и с досадой потерла ушибленную позади часть. Конечно, и без зеленых было понятно, что порталом было бы куда быстрее и *куда* приятнее путешествовать. Но порталам из Златоземья в Оргриммар никто не преподавал, а чтобы хотя бы только подать документы на зачисление в Штормградскую Академию Магов, нужно было *уже* иметь какие-никакие рекомендации и личные достижения. А как их, скажите на милость, получать, эти достижения, если ни одной группе искателей приключений из Альянса не требуется начинающая волшебница, и все незакрытые для нее городские вакансии были в тавернах да в, прости Свет небесный, публичных домах?
 
На корабле с прилипчивыми, беззубыми матросами через полсвета до Кабестана, делая всю дорогу вид, что она не слышит их скабрезных, надоедливых шуточек, на тарахтящей лодчонке по реке до караванного разъезда, играя роль приманки для крупных, с треть ее кулака, насекомых, а оттуда -- ещё полдня тряски в корявой, разваливавшейся тележке на пару с этой нижней половиной Кадгара, знатоком всех портальих искусств, потея и наживая мозоли на мягких, привыкших к подушкам и шелковой ласке местах -- все для того, чтобы только *увидеть* это пирдынское захолустье...
 
И ей пришлось задрать голову, чтобы дотянуться взглядом до зубцов оргриммарской крепостной стены, когда в сердце ее что-то удручающе екнуло. Да, не брать с собой никакой другой обуви, кроме шпилек, было, конечно, ошибкой, и она на многое не рассчитывала, но ей же обещали *город*, бес побери -- большой, мультирасовый мегаполис, вторую столицу мира не хуже Штормграда!
 
Охио взвизгнула и подскочила, когда рыжий поросенок, хвостик крючком, вышел с обочины, чтобы лизать толстым шершавым языком ее ногу.
 

* * *

 
Взгляды, которыми ее одаривало уличное хулиганье Оргриммара, были ещё непристойнее, чем не знавшие покоя и границ личного пространства лапы штормградской шпаны. Хотя она и не понимала всего, что ей свистели в дорогу, она чувствовала, что это было не совсем "Разрешите служить вам до гроба, прекрасная леди!"
 
Разочаровывало все: город с напрочь отсутствовавшими удобствами и указателями, его полудикие обыватели, вся эта тягостная, угнетающая погода -- и насколько вообще весь этот новый, неизведанный мир не походил на ее мечты и фантазии. То и дело оттягивая туристическая накидку "Я❤️ Альянс" все ниже и ниже на свою округлую задницу, Охио начинала остро осознавать, какой ограниченно короткой и узкой была эта полоса ткани -- и это здесь-то, в городе, где, казалось, одежда *вообще* еще не вошла в моду! Из-за невыносимого солнца и недостатка теней, ее открытые белые бедра и плечи лоснились от пота, и насквозь промокшая блуза прилипала к высокой груди, стирая и раздражая сдавленную тканью чуткую кожу. Ее элегантный ошейник, взятый по гилнеасскому, популярному среди столичной богемы стилю, тянул лебединую шею, из-за чего ее голос делался тоньше и, как ей с досадой казалось, терял в весе и в выражении -- и, конечно, словно она была жертвой какого-то настырного чернокнижества, заевшую застежку все никак, со всем ее багажем и вслепую, она не могла расцепить. И даже шелковые, сливочного цвета чулки и перчатки начинали из-за влаги стягивать ее пухленькие предплечья и ножки, из-за чего мягкая плоть нависала над резкими линиями шелка округлыми валиками.
 
И все это шло ни в какое сравнение с самими "улицами" этого страшного города, совершенно непригодными для дефиле в обуви лишь самую чуточку более элегантной, чем солдатские кирзачи -- даже в самой глубокой чаще эллвинского леса она могла бы отыскать тропинки равнее, чем эти дороги!
 
Спотыкаясь и ковыляя с саквояжами на уже десять раз проклятых каблучках, раз за разом подтягивая тоненькие очки к мелко веснушчатой переносице, она бродила среди толп пугавших ее страшилищ и полуживотных, пытаясь найти подсказку, хоть что-нибудь, что могло бы навести ее к цели и волшебному будущему, которое она справедливо заслуживала.
 
Самая стража, когда она спрашивала про дорогу к посольствам кого-нибудь из семи королевств или хотя бы к представительству какой-нибудь местной мало-мальской гильдии магов, смотрела на нее ошарашенно и чесала затылки под рогатыми шлемами. И каждый из этих стражников был почти вдвое ее выше и втрое -- шире в плечах. Таурены выдыхали пар бычьими ноздрями и разглядывали ее, как буренку, и их руки были такими большими, что она могла бы сидеть в их ладонях, будто в седле лошадей. Она обходила стороной троллей, в чьих глазах читалось что-то темное и первобытное, и даже эльфы -- такие родные ее глазам, милые эльфы -- только ухмылялись и укладывали ладони на свои красивые лица, давясь смешками, а один даже вложил медяк в ладонь, которой она пыталась жестикулировать, и пальцами попросил не мешать. 
 
Она уже решила, что буквально никто в этих унылых трущобах не понимает всеобщего -- *всеобщего*! -- когда ее внимание привлек эльфийский подросток, болтавший ногами с перекошенной ограды у одной из лачуг.
 
"Заблудилась, красавица?" -- он спросил на понятном ей языке, ухмыляясь так белозубо, что будь его клыки еще хотя бы толику ярче, ей наверняка пришлось бы щуриться или прятать за козырьком ладони глаза. Ни сонмы бренчавших на его плоской и сухощавый груди амулетов, ни обилие татуировок на слишком молодом для таких узоров теле, ни заплетенные на троллий манер волосы, не внушали особого доверия, но его взгляд казался умным, и он хотя бы мог *говорить*.
 
"Я ищу гильдию приключенцев, -- она заявила, принимая важную позу и задирая свой узкий, с ямочкой подбородок повыше. -- Какое-нибудь место, где собираются… герои. Кто-то, кто не боится опасной работы."
 
"Ну, это тогда будут арены, -- он объявил после непродолжительных размышлений, как-то совсем ненадежно при этом прищуриваясь. -- Ну и кладбища. Они тут, в принципе, рядом. Могу показать."
 
Охио сморгнула сперва и тут же насупилась: неприлично разраставшаяся лыба на физиономии мальчика даже и не скрывала того, что тот просто терял ее время. И еще меньше ей нравилось, как его взгляд все никак не мог удержаться на ее лице, но так и норовил сползти куда-то, где влажная ткань вычерчивала ее женственно округлый живот и темную выемку аккуратного пупка во всех неуютных анатомических деталях.
 
"Очень смешно, -- она осадила мальчишку с непрозрачным холодком в голосе, снова уже поднимая свои чемоданы. -- Сразу видно, что ты не напрасно торчишь тут вместо уроков целыми днями. Прямо посмотришь на тебя и понимаешь: ну точно вырастет будущий достойный и благонадежный член ордынского общества."
 
"Тебе нужен Греххилит, -- тут же сказал ей эльфенок, цыкая языком и заводя очи горе, словно от невыносимой усталости перед тупоголовыми взрослыми. -- Греххилит и Олли, они как раз собираются мародерить и шпынять гномов в какой-то там богатой островной бурдюге."
 
"Злых гномов, разумеется? -- осторожно уточнила Охио, прищуриваясь на подозрительного сорванца. -- Каких-то… культистов темных богов или, там, некромантов, верно?"
 
Мальчик смотрел на нее какое-то время, из-за чего ей сделалось немного не по себе, но потом как очнулся. "Точно-точно, -- он закивал так, что несуразные амулеты на его груди запрыгали и зазвенели, -- гномов культистов-некромантов. И их там уже четверо, с Греххилитом. Как раз пятого только ищут, с кем бы разделить все богатства, и славу, и ну ты понимаешь. И он, кстати, это -- реально пиздец герой. Рыцарь, ебать!"
 
Охио задумалась, прикусив зубами пухлую губу. Культисты и некроманты звучали просто *идеально*. Точно так, как она мечтала заполнить свое резюме, чтобы склонить на свою сторону приемную комиссию в Академии Магов. Часть про гномов, конечно, немного удручала, но она решила, что эту деталь можно было бы просто и не вписывать. И… рыцарь? Неужели действительно рыцарь, в этом-то городе, пропахшем навозом и шкурой немытых кодо? Путешествовать и делать добрые дела заодно с рыцарем! Может, если он даже окажется симпатичным… 
 
"Ну, допустим, -- сказала Охио, стараясь не выдавать своего воодушевления, хотя ее большие карие глаза уже азартно посверкивали за стеклами изящных очков. -- И где я могу найти этого твоего рыцаря, если такой мне вдруг для чего-то сподобился бы?" 
 
Мальчик вытянул руку за ее плечо, показывая окольцованным пальцем в темноту оргриммарских аллей. "Ну, пиздуй дальше по улице и направо. Увидишь вывеску такую с огромными, -- он показал свернутыми ладонями на себе, а потом несколько менее чем уважительно кивнул на бюст Охио, -- сиськами. Это бар. Они там уже наверняка, ну, набирают. Если только не набрали уже, кого надо! Да, да, я бы на твоем месте того, поторопился!"
 
Охио фыркнула, не предлагая, впрочем, своих отрезвляющих комментариев ни по поводу "настоящих героев", которые ищут себе братьев по оружию *в барах*, ни по поводу того, можно или нельзя было называть эти глухие ущелья и похожие на отхожее место канавы "улицами".
 
"Слава Свету, ты пока на своем месте, -- благоразумно осадила его Охио. -- И это такое себе ещё местечко, если совсем откровенно. Рекомендую хоть позу иногда менять, что ли. Мужское здоровье, оно такое, знаешь ли, хрупкое. Можно ненароком взять и отсидеть себе все."
 
И с этими словами она обернулась и зашагала искать этот бар, где в одном из бокалов должно было топить себя ее прекрасное будущее.
 

* * *

 
Да, вывеску рисовал, скорее всего, тот же самый подросток из переулка. Или кто-то еще такой, кто совсем не часто имел счастье бывать рядом с женщинами, достойными это звания, в одном помещении. Охио догадывалась, что это минималистичное нагромождение царапин должно было изображать женщину-эльфа в самом соку зрелости, но как с такими габаритами автор представлял себе ее функционирование в нормальной жизни, в голове Охио уже не укладывалось.
 
Она стерла дорожную пыль с декоративного настенного щита заведения и глянула на себя в отражении на металле: в анфас, в профиль и сзади. Закинув лохмы за рожки, она подтянула внушительно грудь и оправила складки; с внезапную смущением, потому что впервые заметила, вернула лямочки трусиков с тазовых костей обратно под поясок. Руками она подтянула по очереди каждый из чулок и пожевала губы, чтобы те сделались ярче и драматичней. Для верности, впрочем, все равно вызволила косметичку, чтобы хоть наскоро, но поправить свой несколько потерявший остроту макияж. Выходившие из пивной завсегдатаи спотыкались о свои ноги и налетали друг на друга, пытаясь понять, что это в тот момент происходило.
 
Охио не обращала на них никакого внимания. Красота -- это оружие, и в этот день ей надо было вооружить себя до зубов.
 
В дымном, без окон, баре пахло горьким мужским потом и выпивкой, которую, судя по всему, настаивали на кошачьих лотках. Она -- *йиикк!* -- почти подавилась на входе, удерживая себя от того, чтобы пережать пальцами нос. Работник бара был какой-то прямо совсем неуместно огромным, темно-зеленого цвета ордынцем, с ручищами такими бугристыми, что ему было бы больше в пору волков душить в Дуротаре, а не чашечку протирать. Стоическое выражение морды и подбородок шириной с табуретку напомнили Охио об ее отчиме, но она сжала в кулаки ладони и все равно направилась навстречу судьбе.
 
Сложив, как хитрая домашняя кошка, руки на стойке, она подалась вперед так, чтобы ее грудь могла мягко возлечь сверху на дерево -- выверенная обворожительная поза, не раз выигрывавшая ей бесплатные коктейли в ресторанах Штормграда. В этот раз, впрочем, она с томностью заглядывала в глаза бармена вовсе не ради коктейлей.
 
"Я ищу светлого рыцаря Греххилита, уважаемый, -- она объявила на одном дыхании. -- И его группу отчаянных искателей приключений..."
 
Таких внезапных перемен в мимике работника бара Охио не ожидала никак. Еще секунду назад мрачный и неприветливый, как какой-нибудь мраморный истукан из музея трофеев в королевском дворце, он вдруг надулся до темной красноты и едва не подавился тут же, на месте, смешком насмерть, прыснув так, что оплевал перед ней брызгами слюны стойку.
 
Охио отодвинулась и убрала руки со столешницы. На всякий случай глянула на себя в отражении бутылок, чтобы оценить причину неординарной реакции.
 
"Вон эти дураки, -- сказал бармен, качая бритой головой и кивая локтем в сторону темных закромов общего зала. -- Если ты к ним, передай, что от счетов им никуда не сбежать. Даже если они собираться подохнуть, я знаю одного колдуна, который умеет из душ должников вить пресмешные фигурки..."
 
Охио прищурилась, бросая поверх голов пропащих выпивох взгляд, единственных постояльцев этого бара. Рекомендации от эльфийской шантрапы, все это самое полное отчаяния заведение, и такая разочаровывающая мимолетная характеристика от какого-то, прости небеса, бармена действительно рисовало рыцаря Охио в не самом привлекательном свете. С другой стороны, и ее собственное резюме, вероятно, тоже не то чтобы созывало достойных сторонников... Но, может быть, этот рыцарь переживал не самый высокий подъем в своих карьере и жизни? Или он просто был начинающим рыцарем, как и она. В конце концов, если он *действительно* был симпатичным, то они могли бы переехать вдвоем в Златоземье и начать этот путь вместе! В конце концов, почему бы и нет!
 
И в ее положении всяко было особо не из чего пока выбирать.
 
"Там, откуда *я* родом, -- она охладила бармена за недостойное поведение, -- хозяева заведений *борются* за то, чтобы рыцари и их прекрасные, светлоликие дамы польстили их шалманам своим присутствием. И требовать денег за какую-то еду -- за *еду*, прости Свет! -- с тех, кто денно и нощно рискует жизнью, чтобы спасать твою зеленую шкуру от кошмарных чудовищ, это так... это как-то так... пошло."
 
"Я почувствую себя польщенным, когда эта шушера заплатит по своим счетам и выкатится нахуй из моего бара", -- сказал ей хозяин, на что Охио только поцокала языком.
 
Она точно знала, что ей предстояло сейчас сделать, и это *что-то* вовсе не включало в себя преподавание уроков галантности и этикета чумазым пирдынским наймитам, завтрашним висельникам. Демонстрация магического искусства и настоящего арканного мастерства -- вот так, прямо с порога -- вот что должно бы требоваться от настоящей заклинательницы, которая планировала застолбить себе не самое последнее место в предстоявших геройствах.
 
Не теряя времени более времени, прямо тут же, на стойке, она возвела руки над головой, как дирижер перед феноменальной премьерой своего оркестра, и пальцы ее засветились волшебным голубым светом. "Эй, эй, эй", -- начал, было, бармен, но Охио было уже не остановить. Прикусывая кончик розового языка, напевая мантры и рисуя в воздухе пальцами фантастические картины, она погружала себя в транс все глубже и глубже, касалась незримого переплетения тайных сил у себя под ногами, надрывала и сшивала заново вместе нити реальности, окуналась с головой в океан великолепной, роскошной Арканы и выныривала обратно посвежевшей и умудренной.
 
После полутора минут непрерывного колдовства, от которого бармен изошел крупным потом, выбившаяся на время из сил Охио развела в стороны руки, чтобы показать всем восхищенным свидетелям чуда -- только одному бармену, впрочем, потому что остальные в зале оставались слепы к творившимся в этот миг в заведении чародействам -- результат своей виртуозной работы.
 
На столешнице бара находилась маленькая волшебная булочка. Которой до этого там не было!
 
Схватив продукт своих трудов в руку и оставив бармену: "Стакан только какой-нибудь не разбей, дылда", -- Охио поспешила по подсказанному маршруту, чтобы, наконец, начать самой править своей судьбой, аки лихими конями.
 
Пробираясь мимо голых косматых спин и маслянистых, сиявших от пота боков, мимо пугавших ее размерами рук, Охио старалась как можно меньше обтирать незнакомцев бедрами. Она добралась до плохо освещенного закутка, где компания из троих играли в Камень Возвращения на импровизированном поле из столовых приборов. Одним из игравших был моложавый эльф с зелеными глазами и мужественной щетиной, одетый в легкую красную рубаху на мускулистом торсе, и Охио сразу поняла, что это был *он*.
 
Просто потому, что двое других были синим угрюмым бегемотом в мерцающих рунах и полуголым клыкастым троллем в доисторической, пещерной телесной раскраске. *Моментально* было понятно, кто тянул эту компанию вниз! Ох, как она уже планировала все это исправить в жестких, но необходимых кадровых перестановках...
 
"Всем привет за этим столом! -- радостно объявила себя Охио, подпрыгивая напротив и зажимая за спиной в руках свою булочку. Широко улыбаясь одному только эльфу и напрочь игнорируя двух прочих, она по-детски покачалась вправо и влево, словно в ней было куда больше энергии, чем могло уместить ее юное тело. -- Продуктивного дня, хорошего настроения и приятной игры!"
 
Все трое скосились в ее сторону сразу. Но как будто никто из них не посмотрел на ее *лицо*. Охио наклонилась, чтобы напомнить мужчинам, с какой именно частью своего тела им предстояло общаться.
 
"Вы, наверное, Греххилит, -- она спросила напрямую у эльфа, -- тот самый прославленный рыцарь, о котором в городе только и разговоров?"
 
Эльф сдавил губы в улыбке и скосился на своего синешкурого сгорбленного соседа, постучав по столу картами. "Где ты *опять* успел так прославиться, Грех, что за тобой аж из самого Альянса приходят? Это не с того ли случая, как вы с Олли пытались выебать лису?"
 
Охио на мгновение потеряла дар речи. Ее огромные глаза упали на синего орка. *Это* ее рыцарь? Эта страшная громадина с мечищем, украшенным черепами, с кольцами на клыках, с горящими каким-то не вполне природно-естественным пламенем голубыми глазами, которыми он пролезал ей под самую кожу?..
 
"Они теперь члены орды, Чигги, -- прошепелявил тролль, а не орк, рядом, тоже не сводя с Охио взгляда. -- Все легально, братишка."
 
"*Вульперы* -- члены орды, Олли. *Вульперы*. Про обычных лис правила не менялись."
 
Тролль только пожал окольцованными костью плечами -- какая, мол, разница. И, догадываясь о происхождении этих костей, Охио даже не знала, шутили ли эти двое или говорили всерьез.
 
"Да так, покатался по веселым местам, -- заговорил синекожий страшила, и от звука его голоса по ее нежной, ухоженной коже побежали мурашки. -- Общаешься с разными людьми, тебя запоминают. Потом идут слухи."
 
Охио нервно, насухую сглотнула, чувствуя, как уже начинали запотевать ее ладони. "Я думала, аа... ну. Я думала присоединиться к вашей банде... отвязных... сорвиголов", -- она продавила из себя, сама же сморщившись от неловкости собственных фраз.
 
"Ну, у нас уже есть своя шлюха-лекарь, -- сказал орк, оглядываясь на эльфа-соратника. -- Правду я говорю, Чигги?"
 
Эльф ухмыльнулся, подложив карты под губы, продолжая обшаривать волшебницу взглядом. "Грех, -- он сказал, -- иди, пожалуйста, нахуй." Было очевидно, что такие разговоры шли у них в порядке вещей!
 
"Я не..." Охио закрыла глаза и перевела дыхание, мысленно досчитав до пяти, усилием воли изгоняя из себя тремор. "Я не лекарь. Я маг! Вот..." И она торжественно водрузила на стол булочку.
 
Выпустив между клыков ритуально раздвоенный, как у змеюки, язык, тролль, которого все называли за столом Олли, взял ее булочку в лапу и закатал в себя внутрь, ни единого разу не сморгнув, все время непрерывно полируя ее стеклянным глазами из-под тяжелых и низких бровей. Охио видела, как, непережеванная, ее волшебная булочка просто проскочила бугром по его жилистой глотке. И ее начало потряхивать только сильнее.
 
"Знакомься, -- добродушно начал эльф, откидываясь плечами на стену и разводя над своими дикими товарищами ладони. -- Меня ты можешь называть Чиггибу. Это Греххилит, тот самый твой рыцарь... А это Олли, наш славный и добрый охотник и мастер зельеварения. А вот еще, -- он постучал кулаком по лавке, на которой сидел, -- Гузлор. Гузлор монах."
 
На стук из-под проема за ножками лавок показалась рыжая голова напрочь окосевшего дварфа с затекшими от непотребств и возлияний глазами и *совершенно* беззубым раззявленным настежь ртом. "А?" -- он выдал, даже не пошевелив синими губами и не прикрыв после выклика рта. Он смотрел на все собрание таким выражением, словно проспал весь Катаклизм и вот только-только проснулся.
 
"Он тоже за Альянс, как и ты", -- пояснил Чигги с улыбкой, знаками предлагая Гузлору не стесняться возвращаться обратно к занятиям, от которых его отвлекли.
 
Вся эта сцена была настолько несуразной и дикой, что периферийное зрение Охио даже не смогло вовремя перехватить, как приподнявшийся с сидения тролль положил ей одну из своих лап на загривок, а второй -- уже протягивал ей под нос глиняную плошку с чем-то, что шипело и пузырилось внутри. "Это чтобы нервишки угомонить", -- он пообещал с плюющимся шепотом, почти насильно заливая настой в ее горло. Ее "Нет, подожди!" захлебнулось, и зелье побежало горькими струями из ее носа, но, не смотря на кашель, на судорожные, тревожные вдохи, она ощутила, как троллья микстура пролилась с огненным следом внутрь нее. Ее голова моментально закружилась так, словно она снова была на Ярмарке Новолуния, и она упала, роняя из ноздрей капли, ладонями на игровой стол, едва только Олли отпустил ее голову. Что-то столкнула, как будто, руками, но почему-то даже не смогла, как ни старалась, разобрать, что именно это было. "Извините..."
 
"А рога-то откуда?" -- она услышала вопрос Чигги.
 
Охио улыбнулась через туман в голове и вяло произнесла: "Так. Демонические..." Фигура эльфа в красной рубашке начинала раскручиваться и двоиться у нее перед глазами, и Охио никак не удавалось ухватить и усадить его зрением ровно.
 
"Суккуб, что ли?" -- он спросил таким тоном, каким обычно играющие в заботу, но на самом деле безразличные взрослые могли бы разговаривать с чужими детьми.
 
"Нет-нет, -- рассмеялась Охио, всхлипывая от затерявшегося в носу горючего зелья. -- Они не настоящие даже..."
 
Она почувствовала, как Грех поднимал с бедер ее накидку. Подгибая колено, Охио отвела зад в сторону и уперлась в его лапу руками, пытаясь вернуть ткань обратно на прежнее место. Второй лапой, самым-самым когтем, "рыцарь" прихватил за узелок лямочку ее показавшихся трусиков, натягивая так, чтобы кружевная ткань впивалась в выпуклую, по-девичьи толстую вульву. Он обернулся на прочих ребят.
 
"Ну как, -- она услышала его странный, потусторонний голос, который теперь отчего-то уже не пугал ее, как раньше, но, напротив, вызывал желание обогреть. -- Может, все-таки сгодится нам маг из Альянса, а?"
 
"А я... не только булочки умею", -- решила прорекламировать себя Охио, все еще борясь обеими ладошками с лапищей Греха и потираясь коленями одно о другое.
 
Грех позволил ее накидке упасть, но не убрал второй лапы. Она прошла между ее бедер и как-то совсем неожиданно поднялась, оказываясь между ее губ фалангами здоровущего пальца, близко и плоско. Охио выдохнула с надрывом, роняя себя прямыми руками на стол *снова* и *снова* что-то на нем опрокидывая, потому что ее тело слушалось ее все меньше и меньше, сжимая теплые и мягкие бедра так, чтобы хотя бы немножко замедлить продвижение орка. Кожа надбровных дуг Греха поднялась, выражая насмешливое внимание к ее фразам. "И это что, например?" -- он спросил.
 
Она ощутила чью-то совсем уже постороннюю лапу на своих поднятых до упора плечах. Олли ощупал ее шею, ущипнул за пухлую щеку, скатился, оттягивая ворот, до повисшей груди, сдавливая вдруг так, что Охио дернулась по руке Греха и уже не сдержала нового вздоха, так сильно напомнившего стон даже ей. Охио казалось, что тролль обшаривал ее, словно кобылу на продажу, и уже начинала подозревать, пускай и в каком-то своем замедленном, как у мух, мире, что ребята сейчас обсуждали смотрины вовсе не ее волшебных талантов.
 
"Напоминаю, что я вел по очкам в матче", -- сказал Чигги, чье мужественно красивое, с тонкой костью лицо могло показаться звериным из-за одного только этого плотоядного взгляда.
 
"Напоминаю, что это я ловлю на свою шкуру все сабли и стрелы", -- сказал Грех.
 
Он вызволил из-под Охио лапу, прислоняя к широким ноздрям свой измазанный в чем-то бликующем, беспричинно смущавшем ее пальце. Он вырос тогда рядом, затмив для волшебницы свет факельной люстры, и, продевая руки под мышки, поднял ее, словно она была для него куклой -- и вся ее кожа ощущалась такой чудной и резиновой, что она, наверное, и была. Он усадил ее на краешек их игрового стола так, что она раздавила задницей поле, и, пощипывая через ткань ее грудь, одной лапой растягивал узлы на своих брюках. Его изображение кружилось у Охио перед глазами, и даже самая боль от его щипков ощущалась как что-то далекое и немного чужое, что могло вызывать только дурашливый смех и что никак не могло помешать разливавшемуся под кожей теплу.
 
"О..." -- она сказала, когда Грех уронил до бедер портки, и она увидела, что его пенис уже стоял прямо, и фиолетовые вены на синезеленой коже как будто вздрагивали от пульсации его сердца, и по всей длине его ствола тянулись точно такие же сиящие голубые руны, какие она теперь видела и под рубахой на его непомерно широкой груди. И все равно она не чувствовала никакой угрозы в его близости, и ее мозг как будто был сделан из вымокшей ваты, и он производил мысли медленные, как еще не проснувшиеся улитки, и Грех схватил ее, оставляя следы, лапами за ее ягодицы, и она выдохнула остро, когда он двинулся, и глаза ее округлились.
 
Охио упала локтями на его руки, и ее тело как будто разом безболезненно воспламенилось, а внизу ее живота как будто кто-то обрушил плотину и вышиб напрочь напором из легких дыхание. Поджимая мыски и сжимая в кулаки пальцы, она содрогалась, словно прошибленная насквозь сладким током, поддаваясь начавшимся внутри себя толчками, которые сливались с одно с ударами ее сердца. Она странно-отчетливо услышала над собой голос Греха: "Ебать... она, походу, уже сразу кончает".
 
Ее не выпустили, но оттолкнули от Греха, и она падала, не сопротивляясь, плечами на стол со всеми картами и со всеми неудобными, впивавшимися в спину ложками и ножами. Где-то ее затылок поймали эльфийские руки, и она увидела его перевернутое лицо, и обнаружила у своих губ его сухие пальцы, и инстинктивно, послушная, она начала их целовать.
 
Удерживая ее жадное лицо в ладони, Чигги выпустил, укладывая со шлепком, член на румяное лицо Охио, не обращая внимания на то, что его движения ногами могли поломать ее ненужные декоративные рожки. Пока Грех все еще буравил ее спереди, он прокатил, переваливая с подскоком через нос, пенисом влево и вправо, пачкая в семени ее подбородок, и щеки, и шею. Помогая Охио опустить голову до упора позвонков ниже, до того, как уже на белой коже начали вздуваться тонкие жилки, он, удерживая ее губы открытыми пальцем, завел себя внутрь, чувствуя приветливый прием ее теплого и скользкого языка. Не церемонясь, он, уже с обеими ладонями на ее черепе, продавил себя внутрь, заставляя ее язык распрямиться, а глотку -- раскрыться ему навстречу и пропустить.
 
От резкого толчка тело Охио дернулось, и она уцепилась пальцами сначала за его ладони, потом за предплечья, потом за напряженные от усилия бедра. Неисправная застежка ошейника все-таки лопнула и отскочила, освобождая шею волшебницы, и можно было *видеть* как эльфийский член находил путь по ее глотке.
 
Охио не долго свободно барахталась, поскольку Олли перенял одну из ее ладоней и помог ей найти путь вслепую на его собственный ствол. Пока Грех и Чигги забивали в Охио с ударами, от которых ее спина выгибалась все глубже и глубже, он дрочил себе через ее пальцы и надрезал ножом накидку "Я❤️ Альянс", не обращая внимания, что мог мимолетно ранить мечущуюся под лезвием тонкую кожу. Выпущенная на волю грудь волшебницы встряхивало от противоположных сотрясений, и мягкая, тяжелая плоть ходила ходуном и покрывала себя рябью.
 
Чигги начал кончать первым, когда Грех еще долбил ее со своего края, сам слишком увлеченный, чтобы даже фиксировать или как-то отмечать взрыком ее очередной оргазмический спазм. Чигги взял ее шею руками, вжимая в свой пах с силой, и сокращения его пениса хорошо отражались вздутиями на паникующем горле волшебницы, словно то было не из мышц и хрящей, а из какого-то псевдонатурального эластичного материала. Он задержался, возвращая себе дыхание, все еще внутри, когда отчаянное сопротивление Охио уже начало значительно слабнуть, и вытащил себя с хлюпающим звуком, надувая этим самым выходом над ее губами крупный пенный пузырь, обрушивая на ее щеки и подбородок полосы спермы. Он похвалил ее шлепком по щеке пальцами и обрушился сзади на лавку, хватая со стола один из недопитых кувшинов и вытягиваясь второй рукой вдоль спинки сиденья, чтобы дальше смотреть.
 
Уже без конкуренции, Грех мог подхватить и приподнять Охио за усталую спину, подкидывая ее на себя на все набиравших силу толчках. Он кончал с рычанием, со вспыхнувшими по всему телу голубыми рунами, задрав к потолку голову, насаживая Охио на свой член и продолжая подталкивать ее бедрами, когда, казалось, он уже просто не мог бы быть больше внутри. Он отпустил ее затем, роняя на стол с треском, вываливаясь наружу и разводя ее бедра руками, чтобы посмотреть, как покрасневшее, жадно дышавшее лоно извергало из себя сливочные клубы семени. Потом он поймал переброшенный ему Чигги кувшин.
 
К счастью для себя, Олли был вовсе не из привередливых троллей. Наполовину в сознании, наполовину уже в каком-то по-настоящему мистическом трансе, Охио приподнялась, наблюдая, опираясь на оставленный назад локоть, как он забирался к ней с той же стороны, с какой ее только что имел Грех. Рожки на ее голове были скошены набок, и макияж был безнадежно испорчен, и черные ручейки туши делали ее похожей на переработавшего мима, и канатики толстого семени качались с ее красивого, но пустого лица, и соединялись с роскошной молодой грудью, и отказывались разрываться. Она все равно протянула до тролля свою в изорванной где-то перчатке ладонь, чтобы гладить его грудь и следить пальцами его шрамовые татуировки, пока он находил пенисом ее ненасытившийся вход и готовил себя к новому курсу.
 
От первого толчка Охио сдвинуло с места, и она задела с томным выдохом выскользнувшим локтем за бокал, который тут же выкатился со стола и упал с характерным стуком рядом на лавку.
 
Из-за темной щели снова выскочила заспанная голова дварфа Гузлора, и его одутловатые глаза слеповато шарились по округе, и никогда не закрывавшийся лишенный зубов рот произнес:
 
"А?"
 
Раж

Created: 15/11/2022 12:35:48
Page views: 112
CREATE NEW PAGE